Новый мир, 2009 № 04 - [24]

Я рассчитывал на свое обаяние, на их чувство юмора, на их благородство, наконец. Я никак не ожидал, что случится то, что случилось.

Они обернулись ко мне и только спросили:

— Что?!

Если бы этот вопрос можно было бы написать с маленькими вопросительным и восклицательным знаками на конце, то так и следовало бы сделать: в нем едва-едва промелькнула тень удивления и презрительного недоумения. А потом меня стали бить. Я никогда не испытывал ничего подобного: били по голове со скоростью примерно четыре удара в секунду. Я не мог ни встать, ни ударить в ответ, только чувствовал, как сыплются удары и чьи-то руки выворачивают мои карманы.

О-о-о, как я заорал, когда град ударов вдруг прекратился и они бросились прочь от меня! Я бежал за ними, я знал, что в поезде им не скрыться от меня, что каждого по отдельности я догоню и порву, как бумагу…

Увы, они были хитрее: просто-напросто выскочили на остановке. Двери за ними закрылись, и поезд вновь ударился в ночь.

Я вернулся в вагон. Девчонок уже не было. Выходит, девчонок я спас. Что мне не удалось уберечь — так это свою голову: сколько я ни закрывал ее руками, сколько ни прятал в колени… Даже не представляю, как им удалось подбить мне оба глаза, разбить губу и бровь. Я поглядел на свое отражение в темном окне. На меня смотрела совершенно зверская, уголовная, заплывшая рожа со стекающей по щеке каплей крови.

Милицейский патруль на подступах к Москве, оглядев меня, потребовал сначала билет, а потом документы.

Они посмотрели на меня, потом на фотографию в паспорте.

— Не пьяный, — сказал один патрульный другому.

Тот вернул мне паспорт:

— Все в порядке.

Сейчас, тьфу, тьфу, тьфу, хулиганы уже не пристают ко мне. Видимо, что-то запечатлевается на лице, когда за одно лето тебя изобьют четыре раза. Сейчас ко мне липнет тяжкая грязь взрослого мира, и надо научиться как-то обходиться с нею, надо решить для себя, играю я в эти игры или нет. А если нет, если я желаю остаться чистым — то чем я заплачу за это? Теперь ведь не только драгоценная душа моя, которую когда-то не уловили ни гомосексуалисты, ни свидетельницы Иеговы, которую даже хулиганы не затронули, начисто раскроив мне рожу, стоит на кону игры, но и благополучие близких, мое собственное благополучие и целостность, возможность работать без дерготни, жить хоть мало-мальски по-человечески… Чем дальше заходит игра, называемая жизнью, тем крупнее ставки: так было, так есть и так будет во веки веков. А выбор — он всегда за тобой. Лично за тобой. Никаких “обстоятельств” не существует. Я бы мог рассказать про это, да боюсь, что это не тема для записок на полях: скорее для внутреннего какого-то решения.

Пчела

Исаева Елена Валентиновна родилась в Москве. Закончила МГУ. Автор двух сборников пьес и семи сборников стихов. Пьесы ставились в театрах России и за рубежом. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Дружба народов”, “Драматург”, “Современная драматургия”. Лауреат Малой премии “Триумф”, премии “Действующие лица” и др. Живет в Москве.

 

*    *

*

Эта речка горная

Убегает бойко.

Я совсем не гордая —

Медленная только.

Я ушла, я выбыла.

Не скажу ни слова.

Нету, нету выбора

Никакого.

Словно обесточенной

Я была, вчерашней…

Но мёртвой быть не хочется,

А живой быть страшно.

Что ж стоишь ты скованно

Возле водопада?

Всё уже срифмовано —

Где-то там, где надо.

Ничего мы, в сущности,

Не решаем сами.

Из иллюзий выгрести,

Не мечтать часами,

Убегая в творчество…

Мне понятна роль, но

Мёртвой быть не хочется,

А живой быть больно.

Речка душу вымыла,

Мчится — ждать не станет.

Кто предложит выбор вам —

Тот обманет.

*     *

 *

Мне было 15, ей — 20.

Она сказала:

“У меня всё было,

И уже кажется, что ничего не будет”.

Я сказала:

“У меня ничего ещё не было,

И уже кажется, что ничего не будет”.

 

*     *

 *

Напьёмся кофе с круассанами,

Посибаритствуем немножко.

Дыша духами и туманами,

В кафе присядем у окошка.

Заставим пристально прищуриться

Мужчину. Он вполне печален.

Он курит и слегка сутулится.

Пока не подошёл — отчалим.

К ногам приникнет кошка — брысь её! —

Ведь мы в загадочность одеты!..

Ну, вот и выполнена миссия

По вдохновлению поэта.

 

Коктебель

Здесь — самолёты в небе, как стрекозы,

Здесь — моря обжигающий прибой,

А под окном так расцветают розы,

Что наконец довольна ты собой.

А этот дворик — как предвестник рая,

Куда возьмут тех, кто не делал зла.

Но есть ли шанс исправиться? До края

Стола пчела тихонько доползла

И не упала, видишь, а взлетела —

И крупной точкой застит самолёт.

Здесь слишком явно чувствуется тело

И всё, что с ним потом произойдёт.

Единство мира нарушать не смея,

Сидишь у всей вселенной на виду,

Мечтая мудрой сделаться, как змеи,

Шуршащие в сентябрьском саду.

 

*     *

 *

Лёгок, как случайная связь,

Ветер приласкал на бегу.

Я тебе ни в чём не клялась

И винить себя не могу.

Скоро будет Яблочный Спас.

Слёзы отложу на потом.

Ты меня немножечко спас,

И тебе спасибо на том.

В опыте наметился сбой —

Сохнет на губах молоко…

Просто я играла с тобой

В женщину, с которой легко.

 

*     *

 *

Мужчины делятся на тех,

С кем ничего не может быть,

Таких — почти все;

На тех, с кем может быть — может не быть,

Их очень немного.

И на тех, с кем не может не быть.

Это — ты.