Новый мир, 2007 № 05 - [48]
Может быть, поэтому и я чувствую себя не в своей тарелке, отправляя эсэмэс Арке в Москву: “Что я тут делаю?”
Арка немедленно отзывается: “Радуешься счастью однополчанина…”
Хм, радость мне вообще-то не свойственна, я все больше о судьбах мира думаю — профессия обязывает, а времена у нас сами знаете какие, расслабиться некогда, мысль о мире напряженно пульсирует в висках, голова болит и не дает расслабиться так, как им. Так, как они.
А после все снова собираются в зале, и тамада просит выйти холостых парней, я отшучиваюсь, но тамада неожиданно выкликает мою фамилию (это ему Гуров нашептывает, стоя сзади), словно мы давно знакомы, и я становлюсь в группу самых симпатичных и талантливых.
Гуров снимает с ноги Натальи подвязку. Тамада заставляет его залезть к ней под юбку, спрашивая, отчего это у Наташи такие счастливые глаза? Шуточки у тамады липкие и двусмысленные: “Кто еще холостой? Я вижу, что официанты у нас все до единого холостые…” Многозначительная пауза.
Потом Гуров через спину кидает эту подвязку в холостяков. Ее ловит тот самый парень, который похищал Наташку. Хотя Гуров потом говорил, что целился мне в руки. Но я что-то этого не заметил. “Хитрый хохол” (как звал его в армии капитан Черных), вероятно, всем претендентам на подвязку говорил то же самое. Впрочем, я не в обиде, мне подвязка не нужна. У меня же есть Арка.
А потом объявляется похожий конкурс для потенциальных невест. Наташка расстается с букетом, побеждает достойнейшая. Но нужно видеть, с каким тайным недовольством девушки встречают обнародование своего статуса и как потом в кучку сбиваются самые красивые, сексапильные и ухоженные барышни свадебки, хотя каждая из них пришла с кавалером.
В это время четвертый стол выступает дружным квартетом, говорит о любви и вечной дружбе, вручая молодоженам подарок — ключи от машины, стоимость которой превышает все расходы на свадьбу в два с половиной раза.
Кажется, у четвертого стола больше всех телохранителей. Ближе к финалу все они разобьются по парам, возможно, для обсуждения сугубо профессиональных вопросов. Террористов в округе явно не наблюдается.
Запускают цыган, после которых выступает Хиль, “слышишь, Ленинград, я тебе спою…”. Честно говоря, я уже не помню, Эдуард Хиль пел до свадебного торта, исполненного в виде все того же Розового павильона, или после? Кажется, когда он пел, я уже ел торт, или после? Не помню, возможно, я что-то пропустил, так как болела голова, и я снова отправился искать дворец, но вышел к вокзалу. Купол, о котором писал Мандельштам, отсутствовал, но все остальное…
Как это объяснить?!
Огромный парк. Вокзала шар стеклянный.
Железный мир опять заворожен.
На звучный мир в элизиум туманный
Торжественно уносится вагон:
Павлиний крик и рокот фортепьянный.
Я опоздал. Мне страшно. Это — сон.
И я вхожу в стеклянный лес вокзала,
Скрипичный строй в смятенье и слезах.
Ночного хора дикое начало
И запах роз в гниющих парниках —
Где под стеклянным небом ночевала
Родная тень в кочующих толпах…
У меня медленно поднималась температура, бросало то в жар, то в холод, кожа покрывалась гусиной сыпью и мелкой изморозью, но в Розовом павильоне громыхала музыка, находиться там было невозможно. Публика пустилась в окончательный распояс, и свадьбе этой было места мало, и места было мало, и земли. И как у них у всех, после длинной процедуры венчания, мотания по Царскому Селу и бесконечной программы в Павловске, силы оставались? Ребята казались свежими, несмотря на количество всего выпитого и съеденного, увиденного и услышанного.
А Хиль пел словно в сомнамбулическом трансе. Как-то я видел репортаж с курёхинской “Поп-механики”. Там Хиль пел про ледяную избушку, выпутываясь из блестящего скафандра, сооруженного из куска блестящей фольги. Мне кажется, народный артист СССР так и остался там, внутри непроницаемого клубка. “Человек из дома вышел…” — говорил он, обращаясь к невидимому собеседнику, выделывал па одной ногой и переходил к другой песне. “Опять от меня сбежала последняя электричка…” — снова объяснял он кому-то незримому, глаз стеклянный, фиксированный. А потом музыка обрывалась, и он словно бы оттаивал, и снова на лице его появлялось осмысленное выражение.
— Понимаешь, — говорил мне Илья Евгеньевич в кулуарах будто бы немного стесняясь, — мы думали и про Шнура, и про “Чай втроем”, мы же хотели родителям угодить, праздник устроить… А Хиль — он всем так на душу лег. Это же для них…
— То есть ты хочешь сказать, что все это — сюрприз для них?
— Ну конечно.
— То есть все это вы сами-сами.
— Ну да, ребята немного помогли. Димка с шампанским, кто-то с гостиницей, ну и так далее…
Кстати, тамада, когда прощался, не забыл упомянуть о своем звании, мол, заслуженный артист. И точка. Без уточнений.
Его уход не остановил веселья, напротив, только ускорил, или это алкоголь? А как развлекается одинокий и непьющий странник, попавший в чужой город? Делает дела, а когда командировка исчерпывается, встречается с друзьями.
В прошлый раз я оказался в Питере на большом корпоративном мероприятии, проходившем в “Астории”. Конец мая, духота, пузырьки шампанского. Отстрелялись быстро, а дальше по плану — Рембрандт, “Даная”, восстановленная после покушения, все эти старики и старухи с надменными и страдальческими глазами, словно бы выходящие из темного угла на свет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.
Она - молода, красива, уверена в себе.Она - девушка миллениума PLAYBOY.На нее устремлены сотни восхищенных мужских взглядов.Ее окружают толпы поклонников Но нет счастья, и нет того единственного, который за яркой внешностью смог бы разглядеть хрупкую, ранимую душу обыкновенной девушки, мечтающей о тихом, семейном счастье???Через эмоции и переживания, совершая ошибки и жестоко расплачиваясь за них, Вера ищет настоящую любовь.Но настоящая любовь - как проходящий поезд, на который нужно успеть во что бы то ни стало.