Новый мир, 2007 № 02 - [22]

Данилов с Натальей вышли во двор. В маленьком домике было темно, но вовсю трещала небольшая печь для готовки и сквозь щели в плите освещала кухню красноватым, прыгающим огнем. У дверцы на низенькой скамеечке спиной к двери сидел дедок в телогрейке и оживленно с кем-то разговаривал. Даже не услышал, как они вошли.

— Вы с кем это, Петр Семеныч? — спросила Наталья шутливо и громко.

И видно, напугала. Дед обернулся на них тревожно. Потом встал и прошел к себе на нары. Сел и уставился на них. Он вроде был еще крепкий, но какой-то то ли совсем глухой, то ли с приветом. Так он им ни слова и не сказал. И на мясо смотрел молча. Как зверок какой в темной норе, подумал Андреич, проходя мимо избы. Сопли бы этому Генке размазать…

— Сын он ему? Или кто?

— Да нет. Внук, наверное… — Наталья поскользнулась в темноте и ухватилась за его фуфайку.

По дороге Андреич остановился у магазина. Хотелось выпить. Да и Наталью, несмотря на всю ее несусветную все-таки глупость, хотелось отблагодарить. Не она бы — так…

Наталья накрыла чем было, разбудила Сашку, и они сели за стол.

Дурная была компания. Сашка как-то сразу опьянел и, двух слов не сказав, снова упал спать на свою койку. А Наталья, наоборот, выпила и раскудахталась о чем ни попадя. Радостная какая-то, ласково глядела на Данилова, отчего ему только хуже становилось.

Он выпил и молчал. Тяжело было на душе. Вспоминал стариков и свое невесть откуда взявшееся неудобство. Вроде с добрым делом ездил, а муторно было. Ему и хотелось что-то сказать, но он молчал и старался не глядеть на свою нечаянную собутыльницу. Был бы Славка сейчас, можно было и поговорить. Или Николаич. Вот с ним бы…

Наталья, видя, что он ее совсем не слушает, налила водки и подняла тост за ветеранов войны. Андреич молча выпил и снова погрузился в себя. В голове тяжелое что-то ворочалось. До тошноты. Непонятное. Ничего там хорошего не было. Никакой ни радости, ни гордости. А даже и наоборот.

Наталья притихла.

— Не по-людски как-то все, — тяжело вздохнул Андреич и, может быть, впервые в жизни взглянул на Наталью, ища ее поддержки.

— Что? — не поняла Наталья.

— Да все! Я ведь…

— Да ты что, Андреич! Ты людям доброе сделал. Как же? Кто еще, что ли, пошел? — Наталья вскочила. — Давай я тебе блинков напеку. Ты же ничего не ешь.

Командировка

Митя Переверзев был человеком обязательным. Наверно, поэтому и обязанностей у него было невпроворот. У него была жена Ольга и двое детей. Юра и Катька. Подружка была. Еще газета, в которой он работал главным редактором. Были хозяева этой газеты. Много разных друзей. Ну и родственники, конечно. Ему было сорок два года, которые, между прочим, тоже уже требовали внимания.

Может, в этом и нет ничего особенного, все как у всех. Но Митя был обязательным. Он честно старался сделать все, что должен был, и у него это не получалось. Другие как-то плюют да и живут себе, но то — другие, а Митя почему-то не мог. Ему от этих несделанных дел иногда страшно становилось.

Но случилось-то, собственно, вот что. Обязательный человек Митя Переверзев опоздал на самолет. Должен был лететь в командировку в Италию на три дня. По дороге из дома в аэропорт заскочил к подружке — иначе обиделась бы — и опоздал. Он влетел на машине на автостоянку в Шереметьеве и понял, что бесполезно. Посадка закончилась. Митя лег головой на руль и тихо выругался.

Было раннее мартовское утро. С темного еще неба снежная крупа косо влетала в желтый свет фонарей и секла по стеклам. Странно, думал Митя, только что несся как угорелый… и вдруг уже никуда не надо. Он тяжело, обреченно вздохнул. В редакцию — рано, домой — крюк большой, да и Ольга расстроится. Он подумал про подружку и понял, что к ней совсем не хочется, из-за нее и опоздал, как будто не понимала, да и ладно бы ждала, а то… Он вспомнил, как названивал к ней в дверь и как она наконец вышла заспанная и обниматься начала прямо на лестнице, хотя видно было, что ей больше хочется спать.

Митя перебрал какие-то еще варианты, но было раннее утро. Его нигде не ждали.

Он нервно сдавил руль и с завистью вспомнил своего закадычного дружка Сашку. Тот бы сейчас усвистел куда-нибудь. На рыбалку или к себе в тверскую деревню. И думать бы не стал. Прогулял бы всю “командировку” и еще хохотал бы потом, довольный.

И Митьке отчего-то так сладко стало от этих мыслей, что, подъезжая к Ленинградке, он повернул в сторону области. И поехал из Москвы. Почему он так сделал, он не знал. Наверное, потому что всегда ведь можно повернуть назад. Вскоре он уже и пожалел, и подумал, что надо разворачиваться, но мысль о Москве совсем не грела. Он там был никому не нужен.

Митя свернул на обочину и остановился. Закурил. Темно было вокруг и пусто. Все еще спали. Единственное место, куда ему сейчас хотелось, была Сашкина изба на берегу замерзшей теперь лесной речки. Но вот так взять все да и бросить он не мог. Он морщился, пускал дым в форточку. Хотя бы на пару дней… и чтобы никто не дергал. Там сейчас никого. Приехал бы, печку затопил. Повалялся бы, книжку почитал бы… Там у Сашки грибы сушеные — суп сварю. Нечаянно, будто сосулька с крыши, вспомнилась заспанная подруга “в прозрачном пеньюаре” на холодной лестничной клетке. Он нахмурился и выехал на дорогу. И так ему захотелось запаха сушеных грибов в теплой избе, что он утопил педаль до пола.