Новый лик любви - [26]

Решившись, она постучала в дверь, но никто не отозвался, и когда Геля убедилась, что ординаторская заперта, то начала в растерянности озираться. Нельзя же было просто уйти! Выписку Анатолий Михайлович уже отдал ей, и знал, что в полдень за ней приедут, но ведь она еще не простилась с ним по-настоящему, ничего не сказала, не поблагодарила… Как же можно так уйти? Ведь он подарил ей новую жизнь, почти как родители когда-то…

Геля уже хотела было пойти обратно, и поискать его в отделении, но тут увидела, как Изольда наконец выбралась из ее палаты («И что она там делала так долго?!») и, улыбаясь, смотрит ей вслед. Если Геля направиться в ее сторону, та может неправильно это понять и снова прицепится со своими гадостями, которые так и лезут из нее. Отвернувшись, она медленно побрела к лестнице, уговаривая себя, что можно будет наведаться к Анатолию Михайловичу позднее, через недельку например. Или когда она поступит… куда-нибудь. Тогда и стоит прийти, чтобы порадовать старика, ведь это благодаря его рукам Геля обрела возможность поверить в себя.

Повеселев, она быстро сбежала вниз и, вспомнив о задуманном розыгрыше, спрятала сумку за дверью, а сама вышла на крыльцо, стараясь не встретиться взглядом ни с кем из своих близких. Ей так хотелось посмотреть на их лица хоть краем глаза, что у нее от напряжения заломило шею, но Геля не позволила себе все испортить и стремительно прошла мимо, даже не повернув головы. Ленка, слушавшая через наушники музыку, даже не взглянула в ее сторону. Эта девочка никогда не завидовала чужой красоте. Сидела себе на скамейке и болтала ногой в сандалии совсем детского размера. Геля так задохнулась от желания прижаться щекой к загорелой коленке: «Маленькая моя…» Но ей хотелось доиграть свою первую роль до конца.

— Да говорю тебе, надо за ней подняться, — сказал в этот момент отец. — Поди, не вышло у них ничего, вот девчонка и боится нам на глаза показаться. Я схожу за ней, приведу.

— Да она же говорила, что все прошло удачно, — уже, видимо, не в первый раз повторила мать, потому что голос ее прозвучал утомленно.

— Ну, и где ж она, если все так удачно?

— Я здесь!

Геля едва удерживалась от смеха, дожидаясь, пока все трое сообразят, что сказанное относится к ним, и обернутся. Ленка даже не услышала ее голоса. «Вот оно!» — мелькнуло в мыслях, и Геля просияла улыбкой им навстречу.

— Вот же я! Не узнали?

— О Боже! — вскрикнула мать так тоненько, что Геле почудилось, будто эта немолодая женщина, с которой они никогда не были особенно близки, на миг вернулась в свое почти забытое детство, в тот самый возраст, когда еще верят в чудесные превращения. Геля и сама совсем недавно вспомнила эти ощущения полной нереальности происходящего.

У отца знакомо отвисла нижняя губа:

— Гелька… Доча, это ты, что ли?

И только дядя Володя радостно расхохотался:

— Ай да Ангелина, писана картина!

Геля шагнула к ним и впервые за долгое время обняла расплакавшуюся мать.

* * *

Через окно Павел Тремпольцев с удовольствием наблюдал эту сцену. Его так и подмывало распахнуть створку и крикнуть Геле:

— Отлично сыграно! У вас положительно есть актерские способности. Дерзайте!

Наверное, надо было это сделать, вдохновить девочку, в природной робости которой не было деревянной закомплексованности, которую так трудно, зачастую невозможно изжить на сцене. Эта Ангелина напомнила ему Лив Тайлер в фильме Бертолуччи — та же чистая, свежая, еще не сознающая своей силы красота. Только у Гели она не была природной.

Хотя, впрочем, велика ли разница, если смотреть на результат, не зная предыстории? Сейчас экран просто кишит такими искусственными красавицами… Некоторые даже кичатся этим, вон Деми Мур всему миру объявила, в каком месте у нее что подтянули, сколько убрали, а где нарастили? Глупо, но от «звезды» такого уровня и это приняли. Так что станет Ангелина кумиром поколения, тогда, может быть, тоже расскажет во всеуслышанье трогательную историю о девочке-дурнушке, не знающей даже слова «мечта».

Ах нет, как же — мечта у нее как раз была! Стать кинокритиком, чтобы поливать презрением тех смазливых и бойких (любимое словцо бродяжек Стейнбека!), которым удалось прорваться на экран. Достойное занятие для прыщавой девушки, которой никогда не стать женщиной…

Тремпольцев усмехнулся: зато теперь станет наверняка, и очень скоро, судя по тому, каким взглядом ее проводил родной дядюшка. Во время их сумбурного разговора Геля только упомянула этого австралийского родственника, но Павел сразу вычислил — это он и есть. Не другой же, плюгавенький и носатый, наградивший дочь своими гнилыми генами! Где были глаза той женщины, стоявшей между ними, когда она выходила за него замуж? Хотя тоже не красавица, издалека видно. По осанке, жучок сушеный, а не женщина… Кому из них, интересно, приходится братом этот холеный дядюшка?

А Геля-то расправилась, отметил Павел с радостью за нее. Что значит — вовремя ее избавили от этой чудовищной маски. Еще лет пять, и она тоже скукожилась бы, как мать, и тогда ни один хирург не помог бы. Ведь эта корявость больше внутри. Проказа души.

— Да что я такое несу?! — ужаснулся он.