Новый Иерусалим и его Небесное Учение - [14]

О свободе.

141. Вся свобода принадлежит любви, ибо что человек любит, то он делает свободно. Следовательно, свобода также принадлежит и воле, ибо что человек любит, то он и хочет; а так как любовь и воля образуют жизнь человека, то и свобода образует его жизнь. Из этого ясно, что такое свобода, а именно: она есть то, что принадлежит любви и воле, и, следовательно - жизни человека. Поэтому все, что человек делает свободно, ему кажется происходящим из его собственного.

142. Свобода делать зло кажется свободой, но на самом деле она рабство, потому что эта свобода происходит из себялюбия и любви к миру, а эти роды любви - из ада. Такая свобода после смерти действительно обращается в рабство, ибо человек, имевший такую свободу, становится тогда в аду подлым рабом; свободное же делание добра есть сама свобода, потому что она происходит из любви к Господу и любви к ближнему, и эти оба рода любви - с неба. Эта свобода остается свободой и после смерти, и делается тогда истинною свободой; ибо человек, имевший ее, становится на небе как бы сыном дома. Господь учит сему так: "Всякий, делающий грех, есть раб греха; но раб не пребывает в доме вечно; Сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит Вас, то истинно свободны будете". (Иоан. VIII. 34. 35. 36.) Но так как все добро от Господа, а все зло из ада, то из этого следует, что свобода состоит в том, чтобы быть ведомым Господом, а рабство - быть ведомым адом.

143. Человек свободен мыслить, а также делать злое и ложное, поскольку его не удерживают законы, ради того, чтобы он мог быть преобразован; ибо добро и истина, чтобы стать его жизнью, должны быть насаждены в его любовь и волю, что может произойти только тогда, когда он свободен мыслить, как злое и ложное, так и доброе и истинное. Эта свобода дается Господом каждому человеку. Поскольку человек мыслит доброе и истинное, постольку же он не любит злого и ложного, и постольку же Господь насаждает добро и истину в его любовь и волю, следовательно, в его жизнь, и таким образом преобразовывает его. То, что сеется в свободе, пребывает; а что сеется в принуждении, не пребывает; ибо принуждение не проистекает из воли человека, но из воли того, кто принуждает. Поэтому Господу приятно богослужение, происходящее из свободы, но не из принуждения; ибо богослужение, происходящее из свободы, есть богослужение из любви: богослужение же из принуждения не таково.

144. Несмотря на то, что свобода делать добро и свобода делать зло внешне могут казаться сходными, они столь же различны и далеки друг от друга, как небо и ад. Действительно, свобода делать добро происходит с неба и называется небесной свободой; а свобода делать зло происходит из ада и называется адской свободой. Поскольку человек находится в одной, постольку он вне другой: "Ибо никто не может служить двум господам" (Матв.V.24).Это ясно видно из того, что находящиеся в адской свободе считают рабством и принуждением то, что им не позволяется по своему произволу хотеть зло и мыслить ложь; тогда как находящиеся в небесной свободе боятся хотеть зло и мыслить ложь, и если бы были принуждены к тому, то ощущали бы мучение.

145. Так как действовать из свободы кажется человеку происходящим из его собственного, то небесная свобода может быть названа небесным собственным; а свобода адская может быть названа адским собственным. Адское собственное есть то, во что человек родится, и есть зло; а небесное собственное есть то, во что человек преобразовывается, и есть добро.

146. Из этого ясно, что существует произвольная воля, а именно: она есть делание добра из произвола (arbitrium) или по собственной воле, а также что те, которые ведомы Господом, находятся в такой свободе; ведомы же Господом те, которые любят добро и истину ради их самих.

147. Человек может узнать, какова его свобода, из услады, которую он испытывает, когда мыслит, говорит, делает, слушает и видит; ибо вся услада из любви.

О заслуге.

150. Делающие добро ради заслуги, делают его не из любви к добру, но из любви к награде; ибо кто хочет заслужить, тот хочет вознаграждения. Те, которые поступают таким образом, видят усладу в награде, а не в добре; поэтому они не духовны, но естественны.

151. Для того чтобы делаемое добро было подлинно добром, оно должно быть делаемо из любви к добру, итак, ради него самого. Те, которые находятся в такой любви, не хотят слышать о заслуге, ибо они любят делать его и чувствуют в этом удовлетворение; напротив, они огорчаются, если кто-нибудь думает, что они делают что-либо ради самих себя. Они почти подобны тем людям, которые делают добро друзьям из дружбы, братьям - по причине братства, супруге и детям, потому что они супруга и дети, отечеству, - потому что оно отечество, таким образом, из дружбы и любви. Те, которые благо мыслят, говорят и утверждают также, что они благотворят не ради самих себя, но ради ими благотворимых.

152. Те, которые делают добро ради награды, не делают добра от Господа, но от себя; ибо взирают на собственное благо; на благо же ближнего, то есть благо согражданина, человеческого общества, отечества и Церкви они взирают, как на средство к достижению своей цели. Отсюда происходит то, что в добре, сделанном ради награды, скрывается добро себялюбия и любви к миру; это же добро от человека, а не от Господа; все же добро, происходящее от человека, не есть добро, потому что, поскольку себялюбие и любовь к миру скрываются в нем, постольку оно зло.