Новый Гуль - [6]
РГАЛИ - Российский гос. архив литературы и искусства.
РГБ - Отдел рукописей Российской гос. библиотеки (бывш. Гос. Библиотеки СССР им. В.И.Ленина).
РНБ - Отдел рукописей и редких книг Российской Национальной библиотеки (бывш. Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина).
РМ - журн. "Русская мысль" (Москва).
РТ-1 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1907-1910 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 321.
РТ-2 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1920-1928 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319.
Рук. 1911 - Кузмин М. Осенние озера, вторая книга стихов. 1911 // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 5-7 (рукопись).
С-1 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов / Обл. работы Н.феофилактова. М.: "Скорпион", 1908.
С-2 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы А.Божерянова. Пг.: Изд. М.И.Семенова, 1915 (Кузмин М. Собр. соч. Т. 1).
С-3 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 3-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923.
СевЗ - журн. "Северные записки" (С.-Петерб.-Петроград).
СиМ - Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М., 1995.
Списки РГАЛИ - несколько вариантов списков произведений Кузмина за 1896-1924 гг. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 43.
Список РТ - Список произведений Кузмина за 1920 - 1928 гг.//РТ-2
ССт - Кузмин Михаил. Собрание стихов / Вст. статьи, сост., подг. текста и комм. Дж.Малмстада и В.Маркова. Munchen: W.Fink Verlag, 1977. Bd. III.
ст. - стих.
ст-ние - стихотворение.
Стихи-19 - Рукописная книжка "Стихотворения Михаила Кузмина, им же переписанные в 1919 году" // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6.
Театр - М. Кузмин. Театр: В 4 т. (в 2-х книгах) / Сост. А.Г. Тимофеев. Под ред. В. Маткова и Ж. Шерона. Berkly Slavic Specialties, [1994].
ЦГАЛИ С.-Петербурга - Центральный гос. архив литературы и искусства С.-Петербурга (бывш. ЛГАЛИ).
WSA - Wiener slawistischer Almanach (Wien; с указанием тома).
НОВЫЙ ГУЛЬ
История текста теснейшим образом связана с романом Кузмина со Львом Львовичем Раковым (1904-1970), впоследствии известным искусствоведом, доцентом Ленинградского университета, одним из авторов (вместе с Д.Л.Андреевым и В.В.Париным) написанной в лагере книги "Новейший Плутарх" (М., 1990; ср. с названием серии повестей "Новый Плутарх", задуманной и начатой Кузминым). Впервые его имя появляется в Дневнике 1923 г. "У нас Митрохин , Скалдин и Раков. Последний долго оставался, хотя и бесплодно. Мне кажется, что Юр. потихоньку ревнует, хотя, правда, Раков мне довольно приятен" (15 октября). С этого времени Раков - постоянный персонаж Дневника, особенно с середины февраля 1924 г. В это время Кузмин вел переговоры с изд-вом "Academia" об издании своего сборника (вероятно, второго издания "Парабол"). Руководитель изд-ва А.А.Кроленко не давал определенного ответа, и тогда 11 марта Кузмин "делает новое предложение - издать его маленький сборник его стихов "Новый Гуль". Мы договариваемся" (Выписки из дневников А.А.Кроленко, сделанные им для себя // РНБ, арх. А.А.Кроленко; в тот же день книга упоминается в Дневнике). 21 марта Кроленко записывает: "Кузмин. Увлечен изданием своего сборника "Новый Гуль", сообщает, что переговорил с Митрохиным и тот согласен сделать обложку". 23 мая следует запись: "Кузмин получает пробный экземпляр своего сборника "Новый Гуль". Митрохин - смотрит пробный экземпляр "Нового Гуля" и приходит в большое огорчение от искажения его обложки. В ней перепутаны черная и красная краски, и обложка, действительно, имеет странный вид" (см. также письма Кузмина к В.В.Руслову от 29 апреля и 5 июля 1924 / Публ. А.Г.Тимофеева // Кузмин и русская культура. С. 188-191) 27 апреля Кузмин записал в Дневнике: "Период "Нового Гуля" прошел, как перед Богом, не я в этом виноват". Однако знакомство с Раковым Кузмин поддерживал еще долгое время. См. инскрипт на ГГ-2: "Милому Льву Львовичу Ракову, за десять лет до нашего знакомства вышедшую книжку. Какая бы книга ни вышла через десять лет, знакомство с Вами там отразится, хотя бы и широким от ослабления кругом или изолированной вертящейся воронкой. За все благодарный М.Кузмин. 3 марта 1927" (АЛ). К "Новому Гулю" примыкает ряд ст-ний и пьеса "Новый Гуль" (ССт. С. 559-567; Театр. Кн. 1. С. 311-321; Дмитриев П.В. "Академический" Кузмин // Russian Studies. 1995. I. Э 3).
Вступление. Беловой автограф - АЛ. Черновой автограф - РГАЛИ. Кинофильм "Доктор Мабузе игрок" вышел на экран в Германии весной 1922 г. В роли Эдгара Гуля снимался Пауль Рихтер. Кузмин смотрел фильм 23 февраля 1923 г. (Дневник). Анализ параллелей книги и фильма см.: Ратгауз. С. 53-58.
490-500. 1. Беловой автограф с датой: 17 февраля 1924, под загл. "Приглашение", с пометой: "Новый Гуль", с посвящ. Л.Л.Ракову - АЛ. Черновой автограф с той же датой - РГАЛИ. Зеленый рай - сквозной мотив ст-ний 501-515. Тристанов Irish boy - "мое ирландское дитя", персонаж оперы Р.Вагнера "Тристан и Изольда".
2. Беловой автограф с датой: 19 февраля 1924 и посвящ. Л.Л.Ракову - АЛ. Черновой автограф с той же датой и эпиграфом: "Политики нельзя любить, Она мешает людям жить. "Катя Танцовщица"" - РГАЛИ. "Катя танцовщица" - оперетта Ж.Жильбера, поставленная в петроградском театре Музыкальной комедии в феврале 1924 г. (указано П.В.Дмитриевым).
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
Жизнь и судьба одного из замечательнейших полководцев и государственных деятелей древности служила сюжетом многих повествований. На славянской почве существовала «Александрия» – переведенный в XIII в. с греческого роман о жизни и подвигах Александра. Биографическая канва дополняется многочисленными легендарными и фантастическими деталями, начиная от самого рождения Александра. Большое место, например, занимает описание неведомых земель, открываемых Александром, с их фантастическими обитателями. Отзвуки этих легенд находим и в повествовании Кузмина.
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872-1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая». Вместе с тем само по себе яркое, солнечное, жизнеутверждающее творчество М. Кузмина, как и вся литература начала века, не свободно от болезненных черт времени: эстетизма, маньеризма, стилизаторства.«Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» – первая книга из замышляемой Кузминым (но не осуществленной) серии занимательных жизнеописаний «Новый Плутарх».
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».