Новый Гольфстрим - [54]

Электрические лампочки, бросающие мягкий свет из под матовых голубых плафонов, тихие стоны и дыхание спящих больных, бесшумно двигающиеся по коридору сестры, — все это каждый раз создавало у Виктора Николаевича настроение новое, незнакомое, бесконечно отличное от того, что было кругом за стенами больницы.

В дверях палаты Виктор Николаевич и доктор столкнулись с сестрой, державшей в руках шприц и пустые ампулы,

— Что? — спросил доктор.

Сестра безнадежно покачала головой.

Больная лежала в тонкой рубашке, покрытая до пояса голубым одеялом. Виктор Николаевич увидел матово-бледное, почти безжизненно-мраморное лицо. Длинные ресницы закрытых глаз черными полосками лежали на белой коже… Тонкие прозрачные руки вытянулись поверх одеяла. Больная делала слабое движение головой, чуть заметно шевеля посиневшими губами, произнося непонятные слова.

Доктор пощупал пульс и вышел, жестом позвав сестру следовать за ним.

Слабый свет полуприкрытой лампочки едва освещал лицо больной и замирал в дальнем углу комнаты.

Больная начала тревожно двигаться. Слабыми неверными движениями она стала ловить воздух.

Виктор Николаевич взял в руки ее пальцы. На лбу больной выступили крупные капли пота. Капли сливались в струйки и скатывались на подушку.

Виктор Николаевич все еще держал в своих руках ее холодеющие пальцы.

Боясь пошевелиться, он сидел у самой подушки в неловкой напряженной позе. С опустошенным сердцем смотрел он на лицо уходящего бесконечно близкого человека. Дыхание больной, вначале частое и заметное, становилось все поверхностнее, едва ощутимее. Пальцы, которые держал Горнов в своей руке, начали распускаться. Больная сделала глубокий вздох и перестала дышать. Капли пота все еще скатывались со лба. Вошла сестра. Горнов не слышал ее шагов. Сестра повернулась и быстро вышла из палаты. Через минуту она появилась с доктором. Они вошли быстрыми шагами, без всякой осторожности.

— Аппараты, — проговорил доктор на ходу. Сестра выбежала и сейчас же вернулась с какими-то приборами.

Доктор взял руку больной и хотел освободить ее из руки Горнова, но она сжала свои пальцы.

— Жива, — не веря своему ощущению, шепотом проговорил Горнов.

— Оставайтесь так, — прошептал доктор, втыкая иглу в руку больной. — Это кризис. Она будет жить.

В первый раз в жизни Виктор Николаевич почувствовал, как горло его сдавило тисками. Он осторожно освободил свою руку, и, отвернувшись от доктора и сестры, торопливо подошел к окну.

Перед новой угрозой

Туманы уже не лежали над Сают-Ньером неподвижной массой. Четыреста тучегонов выбрасывали из своих стометровых труб восходящие токи нагретого воздуха, создавали области низкого барометрического давления и втягивали в глубь континента влагу с Полярного моря.

Медленно двигался воздух от тучегона к тучегону над тундрой полуострова по долинам и ущельям к зоне ливней. Там ждали влагу конденсационные станции, рождающие дождевые тучи.

Строители Нового Гольфстрима должны были 1 июня передать в эксплуатацию Центральный влагопровод и зону ливней.

Со спокойной уверенностью следили они за продвижением воздушных течений. Велись подсчеты количества собирающейся влаги. Лурье руководил гидрометслужбой, получал сводки и каждый день поражал всех цифрами. «В воздухе, в районе зоны ливней находится… кубических километров воды», — сообщал он. Цифры сводок росли.

Но природа снова готовилась показать, что она была и остается полновластным хозяином планеты.

С. половины мая в воздушном океане земного шара стали происходить необычайные явления.

Казалось, солнце решило расплавить все вращающиеся вокруг него планеты. Солнце начало раскалять не только страны под тропиками, но и земли, лежащие значительно севернее.

Температура воздуха в Сахаре, в Ливии, на Аравийском полуострове, в Иране, в Индии, в Китае — в пустынях Гоби и Такла-Макан дошла до 60°, что было необычно даже и для этих жарких стран.

Перегретый, сухой воздух скоплялся огромными массами и полукольцом облегал страны Ближнего Востока, — Украину, Кубань, нижнее Заволжье и всю Туранскую низменность,

Над полями пшеницы и хлопка, над плантациями нависла угроза засухи и суховеев.

Советский народ с сознанием своей силы готовился отразить удар. Давно минули времена беспомощности в борьбе с засухой и неурожаями, времена, когда миллионы крестьян-хлебопашцев, гонимые голодом, бежали по дорогам, устланным трупами людей и животных.

Было время, великая Волга безмятежно катила свои воды в Каспийское море. 270 миллиардов кубических метров воды вливала она в него за один год, а по берегам ее сгорали от засухи поля и степи.

Было то время и прошло.

Народы Советской страны выступили на борьбу. Выступили и победили.

Реконструкция рек, мелиоративные и ирригационные системы навсегда покончили с неурожаями. Созданы на пути продвижения Волги и Камы внутренние моря, каналы перебросили в Волжский бассейн воды Печоры, Вычегды, Дона. Великая русская река стала еще более многоводной. Станции, машинного дождевания увлажняли поля по воле человека. Все это обезвредило прорывающиеся в Заволжье, на Кубань и Украину сухие горячие воздушные массы.

А на Востоке, за Каспийским мор. ем, появились новые, утопающие в зелени селения и города, там, где раньше носились по мертвым пустыням тучи раскаленных песков.