Новый Гольфстрим - [33]

С огромной быстротой «Арктика» врезалась в сплошную массу облаков, проносилась между узкими коридорами громоздящихся сугробов и снова с ровным гулом мчалась вперед. Циклоны оставались позади.

Виктор Николаевич время от времени бросал хмурый взгляд на Исатая. В нем еще оставалось неприятное чувство, вызванное последним разговором.

Поведение Исатая было ему непонятно. Первые минуты после вылета из Чинк-Урта он продолжал еще нервничать. Молчал, поворачивал голову и с беспокойством осматривал самолет. Теперь же, приближаясь к порту, где ему предстояло участвовать в опасной операции, он неожиданно стал спокоен и ясным, открытым взглядом отвечал на вопросительный взгляд Горнова. Раза два Горнову показалось, что Исатай порывается ему что-то сказать.

Но Горнов сидел за штурвалом и в эту минуту ничем не хотел рассеивать своего внимания.

— Пропала радиосвязь! — раздался негромкий голос майора Воронина. — Радиостанция не работает.

И в этот момент перед Горновым на доске управления стрелки приборов заметались, вспыхнули ярче обыкновенного разноцветные огни ламп и, помигав немного, потухли.

Ассистент Рейкин судорожно провел своей тонкой бледной рукой по лицу.

— Что с вами? — испуганно спросила Вера Александровна.

— Сам не понимаю… Мне положительно нехорошо…

— Мы влетели в какое-то электромагнитное поле, — с тревогой сказал Лурье, насупив седые брови, — Виктор Николаевич, уходите скорее с этой трассы, пахнет озоном.

Горнов и сам уже убедился, что кругом творится что-то необыкновенное. Самолет врезался в зону, где бушевал магнитный шторм. Об этом говорили внезапно испортившиеся приборы, об этом свидетельствовала переставшая работать радиостанция, да и сам он чувствовал, что подвергается действию электромагнитных излучений.

Он резко переменил курс и в ту же минуту увидел, что самолет теряет управление. «Арктика» заметалась. Она то взлетала высоко в стратосферу, то с быстротой падала вниз, спускалась почти к самым вершинам гор и, снова устремившись ввысь, неслась с огромной скоростью.

Вера Александровна взглянула на своих спутников и ужаснулась. Лица у всех были зеленоватые, с каким-то фиолетовым отливом, глаза резко выделялись темными пятнами.

Симонг озабоченно всматривался в темневшую внизу тайгу, потом, схватив парашют, торопливо принялся пристегивать его к спине.

— Рейкин! — вскрикнула Вера Александровна.

Все повернулись на крик.

Вид Рейкина был ужасен. Болезненные гримасы сводили все его худое лицо с темными ввалившимися глубоко в орбиты глазами. Рот его был перекошен и раскрыт. Он с жадностью глотал воздух. Вдруг он качнулся и повис на ременном поясе сидения.

Исатай бросился к нему и секунду спустя прокричал что-то Вере Александровне, но она не могла понять: в ушах ее стояло неприятное, беспрерывное жужжаяие.

Усилием воли она стряхнула с себя это полуобморочное состояние и оглянулась. В кабине было тихо. Моторы не работали. «Арктика» бесшумно планировала на большой высоте. Корка льда покрывала ее крылья.

Майор Воронин, качаясь, как тяжело больной, двигался к пилотской, держась за протянутые в кабине ремни.

Горнов попрежнему сидел за штурвалом. Он дергал рычаги управления и, не отрываясь, смотрел на неподвижные стрелки приборов, на потухшие лампы. Его лицо слабо освещалось фосфоресцирующими циферблатами.

— Что случилось? — спросила Вера и не узнала своего голоса. Он был невнятный, чужой и далекий.

— Магнето перегорели, моторы не работают, управление потеряно, — не поворачиваясь, ответил Виктор Николаевич.

— Что делать?

— Если не обледенеем, спланируем.

То, что произошло потом, никто не мог объяснить.

Белое пламя внезапно осветило самолет. В левом крыле раздался взрыв. Обшивка крыла начала плавиться. Металл расплавлялся, как восковая пластинка, поднесенная к огню.

«Арктика» осела на левую сторону, перевернулась правым крылом кверху и устремилась вниз.

Все это совершилось почти мгновенно.

Белое пламя на миг осветило снежные вершины гор и снова все погрузилось во мрак. С высоты еще были видны на горизонте отблески ушедшего солнца, внизу лежала темная пропасть. «Арктика» летела вниз, где синели снега.

Горнов ринулся в кабину. При свете зелено-фиолетовых лучей на него взглянули чужие, незнакомые лица.

— Снять парашют! — резко прокричал он Симонгу, который, видимо, выжидал момент, чтобы выбраться. из кабины.

Ассистент взглянул на него испуганными, непонимающими глазами.

— Снимите с него парашют! — сказал Горнов, обращаясь к Воронину. — А вы, профессор, оставьте ящики и держитесь крепче!

Лурье, с видом человека, защищающего от грабителей сокровище, обхватил один из ящиков с аппаратурой и вместе с ним перелетал от одной стороны кабины к другой. Разметавшаяся борода, всклокоченные волосы, сдвинутые брови придавали старому ученому вид безумца.

Горнов твердым, отрывистым голосом продолжал отдавать команду:

— Закрепить стропы парашютов к корпусу!.. Выкинуть все парашюты! Живо! Этим хоть немного замедлим падение!

Через полминуты из окна был выкинут первый парашют. Парашют развернулся.

— Выкидывай все! — грозно прокричал майор Симонгу. Тот не двигался с места. Майор с силой рванул парашют. В глазах Симонга вспыхнула злоба. Неожиданно он вцепился в руку Воронина.