Новый Гольфстрим - [15]

Открытие Шестой Комсомольской было праздником всей страны.

День был безветренный. Горнов летел низко. Бесконечной лентой тянулась внизу автострада. По ней колоннами двигались машины с празднично одетыми людьми.

«Где-то здесь и Вера с Аллочкой», — думал Горнов, всматриваясь в пестрый поток машин.

Неожиданно среди обычных автомобильных гудков, донесся тревожный вой сирены. С бешеной скоростью пронеслись большие красные машины аварийного отряда, автомобили с газовыми баллонами, с цистернами-огнетушителями, с какими-то приборами.

По большому количеству несущихся аварийных отрядов и машин Красного Креста Горнов догадался, что где-то на стройке произошла большая авария.

Из-за барханов, где были вспомогательные стволы Шестой Комсомольской, поднялись густые белые клубы. Освещаемые солнцем, клубы выкидывались с правильными промежутками, ширились и растекались по раскаленному сине-лиловому небу. Оттуда же донесся низкий гул и грохот взрывов.

Горнов прибавил скорости и через несколько минут спустился недалеко от одной из вспомогательных шахт. Из ствола шахты, как из кратера вулкана, с шумом вырывались огромные снопы горящих газов. Земля сотрясалась при каждом взрыве. Из глубины доносился глухой низкий гул.

Район всего комбината был оцеплен караулами. Опасались взрывов и извержений лавы в других штольнях. К вспомогательному стволу везли перфораторы, бурильные станки, взрывчатые вещества.

Знакомый инженер, пробегавший мимо Горнова, торопливо сообщил ему, что штольни, соединяющие аварийный ствол со всей остальной шахтой, уже взорваны и таким образом путь лаве будет прегражден.

— А где Бекмулатов?

— В шахте, — крикнул инженер и помчался дальше. Горнов прыгнул в мимо идущий состав и спустился в шахту.

Он во что бы то ни стало решил найти отца. В этот опасный момент он хотел быть возле него.

Во всех ярусах шахты, в штреках и галереях было движение. Шахтеры и инженеры разгружали прибывающие вагонетки и автокары. На себе перетягивали в боковые штреки перфораторы, несли какие-то ящики. Тянули энергопроводку.

Работа была уже налажена. Быстро без суеты и ненужных криков люди делали свое дело. А сверху прибывали новые поезда. Вниз и вверх стремительно неслись клети подъемных машин. Откуда-то доносился глухой гул взрывов.

Было душно и нестерпимо жарко.

В одной из галерей Горнов увидел Петриченко. Он разговаривал с инженером. На опрокинутых ящиках лежали развернутые планы аварийного участка, маски противогазов, стояли телефонные аппараты, микрофоны. Это был наспех организованный штаб, руководивший борьбой с прорвавшейся лавой.

— Эти штреки надо взорвать в первую очередь, — говорил Петриченко, то и дело вытирая потное лицо.

Светящаяся пластмасса стен и потолков обливала галерей и штреки спокойным голубоватым светом. Протекавший по штреку ручей, один из истоков будущей многоводной реки, безмятежно журчал и светился под голубыми лучами.

Откуда-то из бокового штрека донеслось торопливое стрекотание перфоратора, где-то зашипела вода. Тяжело ахнул отдаленный взрыв.

Петриченко взял телефонную трубку.

— Отходите к галерее сто шесть. Придется пожертвовать всей штольней, — отдал он приказ.

Движение кругом усиливалось. Мимо тянули пневматические шланги. Пробежала группа людей в противогазах.

— Где отец? — проговорил Горнов, наклонившись к плечу Петриченко.

— Виктор! — живо обернувшись, проговорил Петриченко и тотчас взял трубку, начал кому-то объяснять:

— Очаг землетрясения в горах Алтая. Удар идет с глубины сорока пяти километров. Сила-десять баллов.

— Да. да, — снова заговорил он после небольшой паузы. — Волны земной коры пришли с юго-востока. Сместили пласты горных пород. Образовавшиеся трещины достигли южного сектора шахты. По ним прорвались в штреки лава и грязевые массы из пустот. Эти огромные пустоты, наполненные илом и грязью, нам хорошо известны. Из-за них мы в свое время во всем смежном районе не запроектировали ни одной шахты, хотя знали. что там проходят мощные подземные водотоки.

Петриченко остановился. Его, видимо, о чем-то спросили.

— Всей шахте не угрожает, — сказал он и добавил: — если не последует новых толчков. Заливаемые лавой и грязевыми массами штреки изолируем. Опускаем щиты, а где их нет — взрываем. О ходе катастрофы буду сообщать.

— Вот в какой момент пришлось встретиться, — обратился Петриченко к Горнову, кончив разговор. Его худощавое, покрасневшее от жары, лицо было взволновано. — Об отце не беспокойся. Я отправил его домой. С ним стало плохо. Что-то с сердцем. У нас положение, надо сказать, тревожное. Пока неизвестно, какие смещения пластов произошли, какие образовались новые трещины, пустоты. Неизвестно, насколько прочно осели смещенные пласты. Возможен новый удар, новые толчки, образование новых смещений, трещин. Надо быть готовыми ко всему, во всех секторах, в каждой штольне.

Петриченко взял один из планов, лежавших на ящиках.

— Этот участок тебе хорошо известен. Десять лет назад, мы вместе с тобой работали над проектом. Помнишь?

Горнову показалось, что в сдержанном голосе друга прозвучала скрытая горечь.

— Да, я все это хорошо помню, — произнес Горнов.