Новый Год - страшная сказка! - [8]

Шел Сург много ночей, и холодной зимой настал момент, когда сушеные трупы в его мешке закончились, а в бурдюке не осталось ни капли болотной воды. Добряк ослаб от голода и уже потерял надежду раздобыть пропитание, когда у одного из кладбищ услыхал чей-то писк. Обрадовался добрый Сург, приободрился — и пошел на звук искать пищу. Кладбище это было странное, непривычное: ни вороны на крестах не сидят, ни волки у оградки не воют, неподалеку страшная церковь стоит — купола золотые, а из окон — свет льется, жуть на добряка навевает. Но настолько оголодал Сург, что через любой, самый светлый кошмар готов был пройти, лишь бы набить свое брюхо.

Вдруг видит поваленное дерево у надгробной плиты. А под ним — крыса верещит — жирная, блохастая, помойкой вкусно пахнет. Придавило ей стволом задние лапы — никак не освободиться, не сбежать от голодного Сурга. У добряка аж слюна с клыков закапала — невелик ужин, а все лучше, чем никакой. Схватил он крысу за голову, дернул, как следует — задние лапы, придавленные стволом, и оторвались. Капает кровушка сладкая, ароматная, дурманит, аппетит нагоняет. Уж собрался подкрепиться добрый монстр, а крыса безногая вдруг взмолилась чудовищным голосом:

— Не губи меня, чудовище, пощади.

Удивился Сург, опешил. Тринадцать веков просуществовал он на черной тьме, много всего повидал, а говорящих крыс не встречал. Пожалел Сург крысу, бросил в сугроб, хотя голод терзал его пуще прежнего. Одно слово — добряк. А отпущенная крыса выбралась из сугроба, отряхнулась от снега и говорит:

— За доброту отблагодарю тебя, чудовище. Если сумеешь до наступления Нового года оказаться у волшебного зеленого дерева — исполнится любое твое желание. Дерево то стоит в самом центре города, что начинается за кладбищем. А узнать его ты сможешь по золотым шарам и разноцветным огням, висящим на ветвях. Но торопись, Сург-добряк: до полуночи всего три часа осталось.

Поделившись с добряком тайной, отпущенная крыса радостно поползла в свою нору, весело перебрая передними лапами — только след кровавый после себя и оставила. Подумал Сург-добряк о словах безногой крысы, и решил воспользоваться шансом на исполнение своей мечты. Собрался с духом, набрался смелости — и отправился к волшебному дереву.

Сразу за оградой кладбища и верно начинался город. Ужаснее места не было во всей черной тьме: повсюду свет, как днем, люди — жуткие создания с гладкими румяными щеками — бегали и пели на каждом шагу, повсюду странные склепы, раскрашенные в светлые тона. Нигде ни подземелья, ни могилки… Даже смелый Сург-добряк содрогался, пробираясь в тени строений вдоль освещенных улиц.

Преодолев множество трудностей и опасностей, дошел Сург до заполненной противными созданиями площади, посреди которой стояло то самое страшное дерево — зеленое, увешанное золотыми шарами, ярко сияющее от обилия цветных огней на ветвях. Испугался Сург такого обилия света, но не отказался от опасной затеи. Много ночей монстр потратил на поиски суженой, но так и не встретил той, что полюбит добряка, и он полон был решимости найти свое счастье с помощью волшебного дерева.

Вдруг услышал Сург за спиной шаги. Обернулся на звук, и глазу добряка предстало самое отвратительное создание из всех, кого он когда-либо встречал. Было оно лишено всякого намека на чешую, крылья и рога, а длинная рыжая шерсть росла только из маленькой головы. Голубые глаза человека с круглыми зрачками и гладкая светлая кожа, даже не покрытая слизью, вызывали такое отвращение, что добряку стало не по себе. Зубов у существа было не больше сорока, а середина торса была тоньше, чем верх и низ. Это выглядело столь отталкивающе, что Сурга передернуло. Тварь была уже совсем близко и могла заметить добряка и поднять тревогу, лишив добряка надежды на исполнение заветного желания. Монстр подкрался к человеку, схватил, морщась от запаха цветов, исходящего от этого создания. Добряк уже знал, что такую вонь распространяют только женщины, и удивлялся глупости природы, создавшей такую нелепость.

— Отпусти меня! — запищало мерзкое существо, колотя его маленькими кулачками. — Убирайся в ад, чудовище! — а потом осыпало Сурга таким отборным матом, что добряк заслушался.

Хоть и была женщина отвратительна, но пожелание отправиться в ад монстру очень польстило, а такой дивной брани Сург, презираемый всеми за доброту, никогда в свой адрес не слыхивал. Пожалел он тварь противную, не стал убивать — только стукнул легонько головой о лед, чтобы не дергалась. Тем временем близилась полночь, и Сург из последних сил побежал сквозь толпу гладкокожих уродов к центру площади.

От волшебного дерева исходил такой яркий свет, что смотреть на него было выше чудовищных сил, и Сургу пришлось бежать с закрытым глазом. Люди шарахались в стороны, но вслед Сургу летели камни, палки и леденящие душу молитвы. Но смелый добряк упрямо рвался вперед, ловко уворачиваясь от опасности, и успел-таки прорваться к своей цели до полуночи. Оказавшись у волшебного дерева, вспомнил Сург о женщине с рыжей шерстью на голове. Приятные речи не шли из головы монстра, и по своей нелепой доброте, пожелал он ей преобразиться.