Новый год с летальным исходом - [20]
Мои размышления прервал звонок в домофон, я снял трубку и незнакомый женский голос уточнил мое имя и сообщил, что мне пришла телеграмма.
Герман выдохся и замолчал. Для него этот рассказ был слишком длинным. А мне стало интересно, что же было дальше. Но я тоже молчала и терпеливо ждала продолжения рассказа.
— Это действительно была телеграмма. От Инны — Герман наморщил лоб — Странно, что мельчайшие детали тех дней я помню, словно это было вчера, а вот точный текст телеграммы не помню. Я помню, что Инна просила не искать её и писала, что больше не хочет меня видеть и согласна на развод. Я отнёс телеграмму в милицию. Там все проверили, и оказалось, что отправлял это послание от имени Инны какой-то мужчина, по описанию смахивающий на меня.
— Это тебе в милиции сказали?
— Да, а еще мне сказали, что есть большая вероятность того, что это я сам каким-либо образом расправился с женой и избавился от тела. А чтобы отвести от себя подозрения имитирую её пропажу. И спасло меня от ареста только то, что в то время когда была отправлена телеграмма, я находился у них и писал заявление о пропаже Инны.
— А нашли того, кто отправлял телеграмму?
— Нет. Зато нашли родителей Инны.
— А разве вы не были знакомы?
— Нет. Вначале Инна вообще не упоминала о родителях, а потом как-то обмолвилась, что мама у неё умерла, а отец снова женился. И когда ей исполнилось пятнадцать лет, у мачехи родились двойняшки, а Инну отдали в интернат. И этого она отцу простить не может. Она говорила, что с восемнадцати лет не поддерживает связь с семьёй отца и ненавидит детей. Собственно поэтому у нас их не было. Но на самом деле оказалось, что и мама, и папа вполне себе живы и здоровы. Правдой было только то, что Инна не поддерживает с ними никаких отношений. В глазах родителей я видимо тоже выглядел злодеем, погубившим их дочь. Почему я не настоял на знакомстве с родственниками? Я вновь и вновь спрашивал себя об этом. И понимал, что мне удобней и легче принять рассказ Инны. Я говорил себе, что не стоит вмешиваться, что это было в её жизни до меня и не имеет ко мне никакого отношения. Да много чего я себе говорил. Если человек хочет найти себе оправдание — он найдет. На самом деле мне просто не хотелось ни с кем делить Инну. Мне нравилось, что в её жизни есть только я, а в моей только она. Казалось, что это идеальный вариант для построения отношений — никто никогда не вмешивается.
— А твои родители? — задала я вопрос вертевшийся у меня на языке с того момента, как услышала рассказ о родителях Инны.
— С моими родителями тоже всё не так просто. Мама родила меня в семнадцать лет. О том, кто мой отец я узнал уже взрослым. Мы даже встретились с ним, посмотрели друг на друга и разошлись. Мы совершенно чужие друг другу люди. Ни у меня, ну у него не появилось желания общаться дальше. А мама вышла замуж и уехала с мужем в Канаду. Я жил с бабушкой и дедушкой. Сейчас они уже умерли. Когда я женился, мама один раз приезжала познакомиться с Инной. Они поладили, правда, особой душевности в отношениях я не заметил.
— Твою жену нашли?
— Нет. Никаких следов больше. Из милиции приходили, расспрашивали соседей, всех у меня на прежней работе, никто ничего плохого не сказал, но и никаких следов больше не было. Даже мужчину отправившего телеграмму не нашли. Знаешь, я очень надеюсь, что у неё все хорошо, и она живет пусть и далеко.
За разговором мы пропустили наступление нового года. И хотя телевизор работал, и я, и Герман банально прослушали поздравления и бой курантов. Я ковыряла вилкой остывшую рыбу и размышляла. Многое в этой истории казалось мне странным и нелогичным. Либо Герман рассказал не все, либо мы слишком по-разному оцениваем происходящее вокруг.
При всем при этом мое убеждение, что не Герман виновен в смерти директора не покидало меня ни на мгновение. Не знаю, кто мог всё подстроить, но точно не Герман. Он, будто почувствовав мои мысли продолжил:
— И если когда Инна пропала, её предполагаемое убийство считалось только одной из версий происшедшего, то сейчас я оказался замешан в настоящее убийство.
А ведь с таким же успехом меня тоже можно обвинить в смерти шефа. Да кого угодно можно обвинить. И если у меня или кого-то ещё не было никаких контактов с директором, это не значит, что не было причин для ненависти. Мне сложно представить, за что можно ненавидеть человека до такой степени, чтобы убить, но чего только не бывает. А может это холодный расчет конкурентов? Но как ни крути — я не находила в чем это может быть им выгодно. И вообще я не видела людей, которым убийство директора приносило хотя бы гипотетическую выгоду. И хотя я точно знаю, что не имею никакого отношения к убийству, и Герман тоже — по спине у меня пробежал неприятный холодок. Убийца кто-то из тех, кого мы знаем, а никто ничего не заподозрил. Пожалуй, есть только одна возможность все выяснить.
— А давай найдем того, кто убил директора — совершенно неожиданно для себя выпалила я.
— А мы сможем?
— Конечно! Посторонних там не было. Значит это кто-то из наших. Для начала нужно выяснить, кому это могло принести выгоду, и проследить за этими людьми.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.