Новый директор - [5]

— А что случилось? — с испугом спросила директор. — Надеюсь, ничего такого… компрометирующего школу?

Константин Семенович понял причину испуга. Директора не очень-то любят, когда «выносится сор из избы», и часто готовы оставить без последствий серьезные проступки учеников, лишь бы о них не узнали в вышестоящих организациях. Сейчас директор беспокоилась даже не за школу, а за себя. Это было видно по выражению глаз, по мгновенно появившемуся румянцу и, наконец, по тону вопросов.

— Что они натворили? — снова спросила Марина Федотовна.

— Об этом я сообщу вам несколько позднее, — сказал Константин Семенович, прислушиваясь к звонку. — Сейчас перемена. Можно попросить сюда для разговора Клавдию Васильевну?

— Вы даже знаете имя классной руководительницы? — с кривой улыбкой проговорила директор. — Подождите минутку.

Она вышла в канцелярию и, отдав распоряжение, вернулась назад.

— Какие ученики вас интересуют? — спросила она.

Константин Семенович достал записную книжку и, хотя знал имена воров наизусть, заглянул в нее.

— Олег Миловидов, Александр Савельев, Иван Баталов и Николай Чумаченко, — перечислил он.

— Ах, эти! — с облегчением произнесла директор. — Тяжелое наследство! Мы их получили из мужской школы, и вот всё время мучаемся. Наша школа раньше была женской, — пояснила она, — а когда произошло слияние, нам прислали самых отпетых.

— А вы взамен отправили из школы самых лучших? — с усмешкой спросил Константин Семенович.

— Ну, может быть, и не самых лучших, но это всё-таки девочки. От них нельзя ждать таких вот сюрпризов.

— Значит, вы считаете, что плохие девочки лучше плохих мальчиков?

— Конечно!

— Думаю, что вы ошибаетесь.

— Да? У вас есть основание так думать?

— Есть. Мне пришлось работать в женской школе, и я убежден, что с девочками работать трудней. Мальчики проще, откровенней, прямолинейней…

Завязавшийся разговор не удалось закончить. В кабинет вошла воспитательница восьмого «в» класса:

— Марина Федотовна, вы меня звали?

— Да. Вот товарищ из милиции интересуется Чумаченко и его компанией. Что они могли натворить?

— Всё что угодно! — поджав губы, сказала учительница.

— Они в школе?

— Нет. Они больны и не являются на занятия уже третий день.

— Третий? А не пятый? — удивился Константин Семенович.

Клавдия Васильевна всем корпусом повернулась к работнику милиции и посмотрела на него так, как, вероятно, смотрела на учеников, когда те начинали говорить без ее разрешения.

— Я как будто достаточно ясно сказала.

— А почему вы думаете, что они больны?

— Потому что я руковожу этим классом.

— Та-ак! — протянул Константин Семенович, и в глазах его блеснул насмешливый огонек. — Я знаю, что на собраниях, на педсоветах вы часто говорите о своей ответственности. Говорите, что государство доверило вам лучшее, что есть в стране, — детей, будущих строителей нового общества…

— А разве это не так? — спросила директор.

— Так. Но, к сожалению, нередко безответственным людям доверяют такое ответственное дело.

Константин Семенович сказал это спокойно, и в тоне его были грустные нотки, но у Клавдии Васильевны по лицу пошли красные пятна.

— Если вы пришли сюда только затем, чтобы делать такие вот Оскорбительные заявления, уважаемый товарищ… — набрав воздуха в легкие и отчеканивая каждое слово, начала она.

— Не надо сердиться, — попросил Константин Семенович. — Я имею в виду не вас… или, вернее, не только вас. По собственному опыту знаю, что детская преступность существует. А кто должен за это нести ответственность? Может быть, вы назовете фамилию?

— Ну, знаете ли, товарищ… Вы член партии? — неожиданно спросила Марина Федотовна.

— Вас интересует партийный билет или мои убеждения? — улыбнулся Константин Семенович.

Вопрос озадачил женщин. Переглянувшись, они одновременно пожали плечами, и этот молчаливый жест, как и выражение их лиц, ясно говорили, что они поняли друг Друга.

— Что же вы от нас хотите? — вместо ответа спросила директор.

— Во-первых, я должен довести до вашего сведения, что мальчики не больны, — всё так же спокойно продолжал Константин Семенович. — На занятия они не приходят пятый день, а не третий, потому что арестованы за ограбление магазина. Следствие закончено. Дело передается в прокуратуру, и в ближайшее время будет назначен суд.

Известие произвело на женщин крайне неприятное впечатление.

— Боже мой!.. Кто бы мог подумать! И как это не вовремя… — тихо, почти шепотом проговорила директор и, повернув голову к учительнице, спросила: — Что мы теперь скажем Борису Михайловичу?

— Думаю, сейчас вы согласитесь со мной, что настоящая ответственность и трескучие, громкие слова о ней — разные вещи, — продолжал Константин Семенович. — Ну, а кто виноват в том, что ваши мальчики пошли грабить магазин?

— Нет, нет, нет! — испуганно запротестовала директор. — Это не наши мальчики! Семь лет они учились в другой школе.

— В другой, но всё-таки в школе. Вы напрасно встревожились. В уголовном кодексе нет статьи, на основании которой можно привлечь к ответственности воспитателя, — насмешливо успокоил ее Константин Семенович.

Клавдия Васильевна сидела молча, поджав губы, и даже не прислушивалась к разговору. Сообщение следователя, по-видимому, начинало нравиться ей. Если в первый момент она испугалась, то сейчас, поразмыслив, поняла, что одним разом избавилась от четверых самых трудных, самых беспокойных, недисциплинированных учеников, которых ненавидела всей душой.