Новый человек в городе - [36]

— Что? Что вы говорите?

— Это я типу, который тут за бармена. Втолковываю, чтобы принес подкрепляющего… Самое удивительное — я ни разу не угодил в аварию. Везу с собой клетку с цыплятами, другую — с кроликами и лишь с трудом отбоярился от козы.

На прощание женщины со слезами расцеловались, и, ей-Богу, было занятно смотреть, как та, что осталась в одиночестве, стоит на куче мусора и молча машет нам рукой.

Не уверен, что разыщу деревню, название которой написала малышка; в этой глуши никто ни черта не знает, а я уже битый час пробиваюсь сквозь туман. Мечтаю вернуться засветло: насколько помнится, в последний раз, когда я сидел за рулем, фары у моей тачки не работали.

Еще порцию, молодой человек! Да-да, еще! И в ту же посуду, черт побери!! Я не из брезгливых.

До скорого, старина Чарли! Если надумаешь отравить вашего крокодила, берусь защищать тебя бесплатно.

Итак, самое неотложное сделано. Благодаря Кэнкеннену, хотя Боб до смерти будет попрекать Чарли тем, что бармен выволок его из постели в самые декабрьские морозы и заставил играть роль Санта-Клауса, Елица уже далеко, в соседнем округе. Пусть теперь полиция шарит в доме Юго: одно из самых веских обвинений против него, по-видимому, отпало.

Снег опять превращался в слякоть, и бильярдная напротив, где старый Скроггинс с оглушительным хрипом прочищал себе бронхи и мальчишки с четырех часов дня толпились вокруг бильярдов, изображая из себя гангстеров, выглядела сегодня особенно зловеще.

О новом происшествии Чарли услышал от Саундерса лишь около пяти. Штукатур рассказал о нем при Джастине.

— Знаешь, что случилось у Юльдмана?

Проведя утро в окружном суде, Чарли, естественно, не видел, как в половине десятого к старьевщику нагрянули двое полицейских в штатском, а после этого он весь день на улицу носа не высунул.

— Его ограбили?

— Сегодня ночью.

Юльдман жил в старой части города, недалеко от Боба Кэнкеннена, а на их улице находилась только его лавка. По вечерам он уходил домой, полагаясь на решетки, защищавшие витрины, и электросигнализацию, которую установил года два назад.

— Вскрыть сейф не пробовали: ночью там ничего нет, кроме старых часов и дешевых допотопных украшений.

Дверь не взломана, витрина не тронута. Я был у себя во дворе и слышал, как сыщики совещались на аллейке. По их мнению, вор проник в дом через чердачное окошечко, вернее сказать, вентиляционное отверстие футах в десяти над землей. Но даже встав на мусорный бак, которых полно на аллейке, до отверстия не дотянуться, а главное, мужчине в него не пролезть. И все-таки похоже, что грабитель пробрался именно через него. Назад удрал тем же путем — нашел в лавке стремянку и подставил.

— Что взяли?

— Полдюжины пистолетов с патронами. Оружие брали только современное, самых крупных калибров, револьверы не тронули. Исчез также кожаный портфель — туда наверняка сложили оружие и боеприпасы. К дорогим ружьям, выставленным на витрине, не притронулись.

К фотоаппаратам — тоже, хотя некоторые из них можно было бы перепродать долларов за полтораста.

Чарли даже не взглянул на Уорда, неподвижно сидевшего за стаканом пива. Сколько раз он видел подобное в перенаселенных предместьях, где работал в начале своей карьеры! И всегда это начиналось с кражи оружия: оно — основа шайки.

Итак, компания сопляков располагает теперь средством испытать свое хладнокровие, и они, конечно, сгорают от желания пустить это средство в ход.

— Отпечатков пальцев, разумеется, не осталось?

Мальчишки читают подряд все дешевые полицейские романы и журналы, специализирующиеся на детективе.

В техническом плане они безусловно утрут нос местной полиции.

— В конце концов я начну радоваться, что у меня одни дочери, — со вздохом заключил Саундерс.

Бедняга! Он так мечтал о сыне, а у него пять девчонок с такими же топорными лицами и добрыми глазами, как У отца.

Джулия слушала, стоя на пороге кухни: все, что касается детей, неизменно интересовало ее.

— Прикрыли бы лучше места, где ребят учат играть на деньги! — бросила она издали, недобро посмотрев на Джастина.

Зачем? Бармен чувствовал — У орд выиграл партию.

Сам Чарли сделал что мог: поднял на ноги Кэнкеннена, и тот отчасти смягчит удар — хотя бы по Майку.

Итальянец опять начал беспокоиться, где Боб, но перед самым обедом адвокат позвонил и первым делом осыпал приятеля проклятьями: зачем тот втравил его в эту авантюру?

— Где вы?

— Ясное дело, в баре, но у них только скверное виски.

— А где он находится?

— Не знаю. Тут ни одного указателя. Просто кучка домишек у дороги. Мне втолковали: сколько-то раз повернуть направо, потом налево, потом опять направо, и выскочишь на номерное шоссе.

— Что с Елицей?

— Порядок. Она у своих стариков.

— Как все прошло?

— Отлично. Семейка сбежалась вытаскивать мою машину: я застрял в грязи в ста футах от их дома. Это на берегу моря, местность вроде болота — не разобрать, где суша, где вода.

Чарли мысленно представил себе хибару, как у Майка.

— Люди прекрасные, только вот по-английски — ни в зуб, кроме самых младших. Отец — точь-в-точь оперный пират, хотя довольствуется сбором съедобных моллюсков да ставит верши на лангустов. Знаешь, Чарли, я охотно все расскажу, но предупреждаю: счет за разговор пошлю тебе.