Новый американец - [8]
– Ярослава Голана убили украинские националисты, – говорит Володя Савоськин.
– Нет, – уточняет Стасик, – его убили наймиты Ватикана.
– Ребята, какие вы счастливые, – говорит наша молоденькая историчка Клавдия Васильевна. – Ведь это для вас строится МГУ. Получите аттестаты – и прямо на Ленинские горы.
Над нами была твердь с нарисованными аляповатыми светилами. Нам предстояло пробить ее голо вами.
Если бы Николай Васильевич Гоголь работал массажистом, он начинал бы описание своего героя с фаллоса, потому что это очень характерная деталь. Священник Эд Пук уже не самец, а одушевленное среднего рода. Громадный, тугой шар сала на коротких ножках. У Пука фаллоса просто нет: дырочка для мочеиспускания с обвислой кожицей вокруг.
Фаллос супермена Пазимано цветет, как бутон розы. Свидетельство красоты секретарши, процветания, оптимизма. Вялый фаллический отросток доктора электроники Джо Кука вопиет об одиночестве, воздержании, комплексах, застойных явлениях.
…Но однажды явился он, скромный конопатый мулат. Когда он проходил в сауну, три полусонных клиента приподнялись на массажных столах и окаменели.
От самого рыжего шелковистого паха к подбородку поднимался великолепный турецкий ятаган. Инструмент для жеребячьей любви и аттракционов.
– Вы видели? – вскричал, выскочив из сауны, Ансио. – С таким инструментом можно зарабатывать миллионы.
– Мне бы такой, – с завистью сказал Джо Нойер. – А то моя Рози недовольна.
– А ты кушай пусси[3], – посоветовал Ансио, – очень вкусно. Пусси-соус помогает от импотенции.
– Ты грязный, отвратительный алкаш, Анс. Посмотрите на эту красную пивную рожу. Красный лобстер с большим брюхом.
– Грегори, как ты можешь массировать эту отвратительную жабу. Подергай его за усы. Они у него приклеены. Сейчас, Джо, я подергаю тебя за член. Держу пари, он у тебя пластмассовый.
– Ты, грязный ублюдок. Когда пойдешь отсюда, оставь Грегори свой кошелек.
– Это почему же?
– Деньги тебе больше не понадобятся.
– Это почему?
– Я буду ждать тебя у входа с автоматом.
– Почему?
– Потому что ты устал жить, Ансио. Я знаю.
– Нет, я не устал жить.
– Нет, ты устал жить.
– Нет, я не устал.
– Тогда зачем ты дотронулся до моей левой ягодицы?
Ансио уходит отдыхать от напряженного диалога в свою сауну. Сидит весь в росе, голову на руки уронив. Не знает, что делать с жизнью своей. Другой бы книгу в руки взял, пока сидит вот так, газету… Да нет у Ансио такой потребности. Только объявления о дешевой распродаже и читает.
Джо Нойер тщательно причесывается у зеркала. Подравнивает ножницами усы, расчесывает щеточкой. Этот уродливый старик одет, как техасский ковбой. Кожаная широкополая шляпа, узорные сапожки со шпорками, на шее шнурок с анодированным зажимом. В его карманах полно игрушек, каждая с фаллическим оттенком. Принесет голенькую хорошенькую куколку со спущенными штанишками. Нажмешь на кнопочку со стороны ягодиц – выскакивает внушительный фаллос. На оборотной стороне визитной карточки мистера Нойера: «I fuck you».
Сейчас, под занавес, он непременно что-нибудь отколет. Покуда я отношу свежие полотенца в душевую, вокруг моего стола собирается жеребячья толпа, все гогочут. На массажном столе прыгает на кривых ножках и кувыркается громадный гуттаперчевый фаллос. Педро-прачка мяукает, завывает, визжит, звенит связкой ключей и цепью.
Массажи, массажи, нет им конца. И задница величиной с телевизионный экран.
– Что через погост прешь, чулида непрокая, – сказала знакомая баба, увидев меня, идущего через кладбище на вокзал. С золотой медалью в кармане, с деревянным чемоданом, я шел через кладбище на вокзал, в институт, в Москву. – Поворотил бы. Дурная примета, повороти.
Но почему-то не поворотил. Шел мимо страшного черного монолита на могиле уездного купца, мимо голубой оградки вкруг бывшего своего одноклассника Володьки Савоськина. С хворостяных гнезд взлетали вороны и вопили. Свесив головы, глядели вниз галчата. У самого вокзала, на переезде, опустился шлагбаум. Пульмановские красные вагоны. Тринадцать. Сквозь стук колес слышен был станционный динамик. Хор Пятницкого:
У приземистого, дореволюционной кладки вокзала поджидали серебряные медалисты: Кондрашов с Барабановым. Спортивные, квадратные, в новых пиджаках.
– Что смурной-то? Да брось, – сказал Кондраш. – С золотой медалью, а смурной. Как зачислят, в ресторан «Прага» пойдем. Только зачислят, и все. Никакого экзамена. До того ни маковой росинки. А то пропадешь в Москве ни за понюх табаку.
Помню странный свой, нелепый костюм. Трофейный. Ткань была тонкой, волокнистой. Как мясо благородной дичи, подстреленной рейхсканцлером. На пуговицах можно было разглядеть изящные свастики. Отчим стесал их сапожным рашпилем. Но свастики все равно проступали белизной.
Москва поразила имперским духом. Безжалостным, жестким. В восьмом классе я занимался боксом. Надев перчатки, поигрывая крепкой мускулатурой, шел против Витьки Ущеко. Помню ощущение первых пропущенных ударов. Что-то тупое, беспощадное, бездушное. Ненависть, смятение, бессилие.
Жесткие локти и бока москвичей. Вот я пытаюсь войти в вагон метро, но меня отшвыривает кто-то нахрапистый. Куда прешь!
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.