Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания - [54]

Став игуменом, отец Евдоким продолжал носить ту же самую одежду, что и раньше: простую монашескую, немного испачканную. Когда у него рвалась обувь, он не покупал новые ботинки, а зашивал старые своими руками, поэтому некоторые издевательски называли его «лаптем». Старец не любил пышности и великолепия, его сердце не трогали роскошные облачения. Игуменскую мантию он надевал крайне редко. Однажды во время какой-то службы его попытались облачить в мантию, но старец шутя ответил: «Большое спасибо, мне не холодно». Когда отец Евдоким видел, что кто-то из монахов одет в дорогую рясу с широкими рукавами, он говорил ему: «Послушай-ка, горемыка ты мой,[156] ты у нас архимандрит из Вселенской Патриархии или соборный старец из Ватопеда?»

Игумен Евдоким прикладывал все силы, чтобы поднять хозяйство монастыря – в этом была большая нужда. Чтобы деньги не тратились попусту, он сам стал ездить в Салоники и закупать продукты. В городе отец Евдоким питался в самых дешёвых столовых, заказывая самую простую пищу. Он не передвигался по Салоникам с пышностью – как игумен одного из афонских монастырей, но вёл себя смиренно – как простой монах. После необходимых закупок он возвращался в Уранополис, а оттуда нередко шёл в монастырь пешком, шагая семь-восемь часов по горным тропинкам, чтобы сэкономить на билете на корабль.

Однажды отец Евдоким возвращался на Афон из Салоник, имея при себе значительную сумму денег. В Уранополисе он не успел на корабль, который шёл на Афон. Рыбаки предложили отвезти его на лодке в Ксенофонт за 12 драхм. Игумен Евдоким не согласился и сказал: «За десять!» Рыбаки отказались, и тогда отец Евдоким отправился в многокилометровый путь пешком, чтобы не переплачивать две драхмы.

Деньги и имущество монастыря старец считал священными: они принадлежали великомученику Георгию, покровителю монастыря, и игумен Евдоким боялся их потратить не по назначению. Старец жил с чувством, что он «служка» монастыря.

Отец Евдоким вёл и строительные работы в обители. Между монастырскими корпусами он построил разделительные стены для защиты обители от пожара. Старец расширил и принадлежавшие монастырю земельные участки. Когда он пришёл в монастырь, в нём было всего 17 мулов. После нескольких лет его игуменства их стало 70. Он хотя и был игуменом, но трудился как простой рабочий. Как-то раз один из монастырских рабочих перегонял ракию[157] и случайно устроил пожар. Прибежав, отец Евдоким крикнул рабочему: «Не бойся!», – сам потушил пламя, и никому ничего не рассказал.

Старец любил обходить монастырь и смотреть, где чего не хватает. Рыбы для монастырской трапезы он не покупал. Иногда к монастырю подплывали итальянские рыбаки, и тогда монастырская келарня наполнялась свежей рыбой. Помимо этого, итальянцы солили рыбу для монастыря, и игумен расплачивался с ними вином и ракией. Он был очень хорошим и бережливым хозяином, хотя некоторые члены Духовного собора считали его скупым.

Один из членов Духовного собора сам готовил пищу у себя в келии. Игумен, узнав об этом, сказал ему:

– Горюшко ты моё, запахи из твоей келии перебивают даже запахи из поварни…

– Вот будешь кормить нас такими блюдами на трапезе, и я перестану готовить в келии! – дерзко ответил тот.

– Если я буду кормить вас такими блюдами, то мы разрушим весь монастырь, – тихо ответил старец.

Игумен Евдоким был умным, сообразительным и справедливым человеком. Он отличался прямотой в словах и делах. Один человек украл из монастыря доски, погрузил их на мулов и отвёз в лес. Отец Евдоким, идя по следам, нашёл доски. Он не потребовал вернуть украденное и не стал ругать вора. Единственное, что он ему сказал: «Благословенная душа, что же ты молчал, что нуждаешься в досках? Я бы тебе их дал».

Однажды в Ксенофонт приехал торговец, чтобы купить монастырских быков. Задумав обмануть монастырь, он поднялся в горы, где паслось стадо, отобрал двух быков и двое суток держал их без воды. Потом он привёл их в монастырь ночью, чтобы их взвесили на продажу. Игумен, увидев быков, понял, что случилось, позвал одного из монастырских рабочих и в полночь они накормили быков отрубями с солью. Животные, наевшись солёных отрубей, выпили много воды и вновь приобрели свой нормальный вес. Когда лукавый торговец увидел быков с раздутыми животами, он сказал: «Ишь ты! До сего дня я мог перехитрить любого – только вот этого монаха[158] мне провести не удалось». Игумен Евдоким не допустил осуществиться замыслу этого торговца, чтобы тот не обременил грехом свою совесть, а также потому, что под угрозой было имущество монастыря.

Однажды отец Евдоким продавал принадлежащий монастырю земельный участок, и адвокаты, участвовавшие в сделке, стали предлагать ему «прикарманить» некую часть денег. Отец Евдоким ответил: «Сумма, которую я получил, – это деньги для моей обители. Для себя я не хочу ничего, поскольку я монах. А у монахов нет ничего личного».

Игумен Евдоким тайно раздавал много милостыни. Выезжая в мир, он брал с собой набитый деньгами бумажник и целый блок банковских чеков. Когда какой-нибудь бедняк просил у него денег, отец Евдоким не отказывал. Нуждавшемуся в большей сумме старец выписывал чек, чтобы тот мог получить деньги в банке. Вручая чек, он говорил: «Возьми, вернёшь, когда сможешь». Также, выезжая в мир, игумен брал с собой много коробок и узелков с продуктами, чтобы раздавать их бедным семьям. Одному школьнику из бедной семьи в одной из деревень на Халкидике