Новые стихотворения - [12]

Теперь же он бог над Нилом утешный новый.

Но как отыскать мне его, не пойму.

⁹ Вы бросили к звездам его, обезумев. Он — в небе,

чтоб я к вам взывал, вопрошая — где же он?

Зачем он не просто мертвец? Он охотно бы жребий

этот принял и был бы спасен.

Смерть возлюбленной

Он знал про смерть не больше, чем другие, —

что в немоту она ввергает нас.

Когда ж ее — не то чтоб силы злые,

нет, — просто из его изъяли глаз,

⁵ и увели неведомые тени,

и он почувствовал, что там она

улыбку дарит им, как нам в даренье

выходит на небо луна, —

⁹ тогда узнал он этих мертвых так,

как будто породнила с ними сразу

она его. И прежние рассказы

¹² он отметал. И ныне этот мрак

стал ласковой страной необходимой.

Он ощупью в ней полз у ног любимой.

Плач об Ионафане

Ах, и цари у времени в плену,

как вещи званья самого простого,

хоть след их наподобье перстневого

впечатан в мягкотелую страну.

⁵ Но ты, началом сердца начинавший,

как мог ты эту благодать

покончить вдруг: жар щек моих познавший!

Кто б взялся вновь тебя зачать?

В ком семя вновь блеснуло бы тобой?

¹⁰ Врагом сражен, в своей ты умер вере,

а я не ведал ничего о зле.

И вот креплюсь, услышав о потере.

О лучше б мне, как раненому зверю,

вопя, кататься по сырой земле!

¹⁵ Повсюду там, где мы пугливо-нежны,

ты вырван из меня, как клок волос

подмышками иль в тесноте промежной —

в игралище девичьих грез.

¹⁹ Пока ты проявляешь столько рвенья,

распутывая чувств моих клубок,

я вдруг тебя увидел на мгновенье,

и вот ты вновь исчез и стал далек.

Утешение Илии

Он делал то и то: вернул завет

и исцелил алтарь, придя с востока,

востребовал доверье, издалека

ниспавшее огнем ему вослед,

и разве он не каждого пророка,

смердевшего Ваалом на весь свет,

прикончил у Киссонова потока?

⁸ Но дождь пошел и помрачнел закат…

Когда ж к нему с угрозой, как к убийце,

явился вдруг посланец от царицы,

он убежал куда глаза глядят,

¹² и так добрёл, безумец, до пустыни,

и сел под можжевеловым кустом,

и зарычал, как зверь: «Довлеет ныне

мне, господи! И смерть мне поделом!»

¹⁸ Но тут его коснулся ангел вскоре,

сказав: «Восстань, пророк, и ешь и пей!»

И встал, и умилился он во взоре,

и шел к горе он ровно сорок дней.

²⁰ Потом к нему господь пришел туда —

не в вихрях ветра, не в землетрясеньи,

не в складках пламени, что на мгновенье

как будто вдруг осело от стыда

перед неслыханным и небывалым

вторжением в чуть слышном дуновеньи.

Но он, старик, укрытый покрывалом,

его почуял кровью без труда.

Саул во пророках

В крахе кто признается своем?

Царь еще был горд величьем кары

в миг, когда он своего гусляра

чуть к стене не пригвоздил копьем.

⁵ Лишь когда от бога дух лукавый

одолел царя в его дому, —

лишь тогда душа лишилась славы,

и блуждала кровь его сквозь тьму,

в страхе суд отыскивая правый.

¹⁰ Он пророчил, вопреки гордыне,

только для того, чтобы беглец

дальше убежал. Так было ныне.

А когда-то он — почти юнец —

¹⁴ прорицал, как будто жилы шеи

устьем упирались в медный рот.

И, казалось, — он был всех прямее,

и, казалось, — сердце в нем орет.

¹⁸ Но былых достоинств сан высокий,

перед ним валялся — труп как труп.

Рот его, вмещавший все потоки,

Проржавел и прохудились щеки,

словно желоба раструб.

Явление Самуила Саулу

Эндорская жена вскричала: Вижу!

Царь за руки схватил ее: Кого? —

но не дал досказать и, встав поближе,

он сам проник в событья существо.

⁵ И тут услышал старца голос он:

Я спал. Ты мой встревожил сон.

Зачем простер ты руки к небу?

Бог на тебя с враждою смотрит вниз,

от уст моих победы ты не требуй —

в моих устах остались только зубы,

и больше ничего… И он исчез.

И в ужасе и в горечи сугубой

жена заголосила: Покорись!

¹⁴ А он, что над народом в дни удач

вздымался гордо, как над войском знамя,

пал на землю и залился слезами:

он видел смерть свою сквозь плач.

¹⁸ А та, что крик невольный подняла,

хотела, чтоб он позабыл все это.

А он не ел с рассвета до рассвета,

она же опресноки испекла

²² и повелела сесть ему на ложе.

Он сел и словно мигом все забыл,

все — кроме той последней воли божьей…

И он стал есть и набираться сил.

Пророк

Всё они вместили — лица, крылья,

и горят карающим огнем

тех судилищ, что его щадили, —

таковы глаза Езекииля

под надбровьем хмурым. И в горниле

горла слов грохочет гром —

⁷ не его (его слова могли бы

их утешить, как самообман), —

те же — словно каменные глыбы,

он, их только плавит, как вулкан,

¹¹ чтобы ртом извергнув эту лаву,

ниспослать проклятий тьму и тьму,

голову свою, как пес лягавый,

кротко повернув к Нему —

¹⁵ к Господу, вершителю судеб.

Все Его найдут без исключенья,

если не пропустят рук движенья,

что свидетельствуют: бог свиреп.

Иеремия

Был я, прежде мягок, как пшеница.

С бешенством твоим наедине

я остался. И, как лев, ярится

сердце обнаженное во мне.

⁵ Ты другого ждал? Мой рот болящий

чуть ли не с младенчества орет.

Он стал раною кровоточащей,

горем и бедой из года в год.

⁹ Горе горлом льется ежедневно.

Ненасытный, ты на том стоишь!

Только не убить мой рот плачевный,

если можешь, — ты его утишь.

¹³ И когда, отринутые свыше,

распылясь среди земель пустынных,

из последних выбьемся мы сил, —

без свидетелей, один в руинах

вновь тогда свой голос я услышу —

тот, что изначально ревом был.

Сивилла

Старой слыть пришлось ей с давних пор.

Но, как встарь, она сюда являлась