Новые приключения Стальной Крысы - [8]

— Какая память! А я вот ваше напрочь забыл.

— Штрамм, лейтенант Хулио.

— Лейтенант Хулио приказал долго жить вместе с войной! Меня зовут Джим. Я рад, мой добрый Штрамм. Я действительно был вашим пилотом. И, как ни прискорбно, диверсантом. Позвольте наконец попросить прощения за то, что взорвал четыре ваших чудесных двигателя.

— Это я должен благодарить, Джим, — отмахнулся он с широкой улыбкой. — Вы покончили с войной, вытащив меня из военного флота обратно на гражданку. — Тут улыбка погасла, и он угрюмо сдвинул брови. — Не ваша вина, что я завербовался на это ведро ржавых болтов.

— Скоро все переменится, — сказал я, пожимая его замасленную руку, после чего утер свою ветошью, которую он мне вручил. — Ни за что не угадаете, кто новый владелец.

— Да будь я неладен! Неужели… вы?..

Я склонил голову, медленно кивнув. Фыркнув от радости, он снова одарил меня смазочным рукопожатием.

— Можно задать вам пару вопросов об этом корабле?

Улыбка его погасла, а из груди послышалось сдавленное рычание.

— Спрашивайте. Но ответы вам не понравятся.

— Заранее согласен.

— Капитан — жулик и контрабандист. Экипаж — спившиеся негодяи. Их завербовали лишь потому, что межпланетное право предписывает экипаж такого размера. Ничего не делают. За них всю работу выполняют роботизированные системы управления, а они мало-помалу ломаются. Я вообще диву даюсь, как мы припланетились. Я уже уволился. Но хотел проверить атомный генератор, пока он не пошел вразнос. Мои двигатели в полном порядке, чего не скажешь больше ни о чем на этом корабле. Все на соплях и на заплатках, разваливается прямо на глазах. Я вывел двигатели из строя. Я их отремонтирую — когда мне выплатят задолженность по зарплате. Добро пожаловать, Джим, добро пожаловать на «Розу Рифути».

— Я чувствовал, что вы скажете именно это, о честный инженер Штрамм, — порывисто передохнул я. — Ну, хотя бы хуже уже быть не может.

Не успел я произнести эти слова вслух, как в ушах моих прозвучала сентенция, которую мать твердила мне то и дело.

«Прикуси язык!»

В своем беспробудном суеверии она не сомневалась, что подобное высказывание искушает судьбу. Ха-ха — вот тебе и суеверие…

Дверь с грохотом распахнулась, и ввалился Эльмо с побагровевшим лицом, прижимая руку к груди.

— Джим… — пропыхтел он. — Скорее! Случившись худшее! — С мучительным всхлипом перевел дыхание и проговорил обреченным тоном: — Они уже тута… наверно, их сотни! — выкрикнул он в отчаянии. — Люди с ружьями! Хотят поубивать свинобразов!!!

ГЛАВА 4

Забыв о существовании лифта, я поскакал по лестнице, как бешеная газель. Пошатываясь, запыхавшись, на свинарную палубу, оттуда через открытую дверь… и с ходу остановился перед стеной разъяренных фермеров. Последний эпизод кино про вампиров запустили снова. А перед взятыми на изготовку лопатами и вилами, ограждающими наш скот, стоял крохотный отряд перепуганных солдат, выстроившихся в каре и выставив взятое на изготовку оружие. А в центре каре трясся устрашенный бюрократ, изо всех сил сжимая портфель, роняющий бумаги. Катастрофа вызревала полным ходом.

— Граждане Райского Уголка, прекратите и разойдитесь! — вскричал я. — Опустите оружие, ибо Джеймс ди Гриз уже здесь! Вы спасены!

Мои слова мало-помалу подействовали. Негодующие крики сменились сердитым ворчанием, сельскохозяйственные орудия одно за другим опускались. Решив половину проблемы — хоть на время, — я обернулся к солдатам, прекрасно зная, что на этой идиллической планете они привыкли лишь к ненасильственным действиям. Достаточно лишь одному нажать на спуск…

— Мятеж окончен. Не направляйте винтовки на этих простодушных людей, всего лишь защищавших свой домашний скот! Опустите оружие — и поставьте его на предохранители!

Медленно и неохотно, но они вняли гласу разума в моем лице. Конфликт удалось предотвратить. Хотя бы на время.

Проложив среди фермеров дорогу вперед, Анжелина с улыбкой взяла меня под руку. И проговорила медленно и отчетливо:

— Теперь, когда Джим здесь, все будет хорошо.

Послышался ропот одобрения; аграрное вооружение с тарахтением посыпалось на палубу.

Мы развернулись сплоченным фронтом, и я тоном переговорщика бросил:

— Эй, вы, с портфелем, не поведаете ли, что все это значит?

Перестав дрожать, чиновник выпрямился.

— Непременно поведаю. Я начальник штаба Планетарного карантинного корпуса. Мы призваны обеззараживать и защищать. Ко мне поступил звонок из Центральной больницы, что член экипажа этого судна поступил к ним в весьма прискорбном состоянии. Сказал, что среди этих тварей на данном судне вспыхнула эпидемия ужасающей болезни клыка и пятака. Он опасался за собственную жизнь и за жизни сотоварищей…

— Минуточку, — перебил я. — Я озадачен. За все годы непреднамеренного приспособленчества в роли свинопаса я о такой диковинной болезни даже не слыхал. А вы? — обернулся я к своим буколическим слушателям.

Последовало коллективное потрясание головами и нестройным хором прозвучавшее «Не-а».

— Ну, вот видите. — Обернувшись к сбитому с толку функционеру, я милостиво улыбнулся. — Позволительно ли мне предложить, чтобы мы спокойно подождали, пока вы свяжетесь со своим медицинским департаментом, чтобы осведомиться о симптомах этого устрашающего недуга?