Новые приключения Стальной Крысы - [6]

— Хочу отправить субпространственную космограмму. Оплата наличными.

Вопль конвульсивно оборвался: радист захлопнул журнал и развернулся в кресле лицом ко мне.

— Открыто. Что у вас там?

О, зов тельца златого, предвкушение подношения! Срабатывает безотказно. Я обдумал свою проблему со всех сторон, и ответ казался очевидным. Деньги — это банки, а банки — это банкиры. А мой сын Боливар сейчас как раз преуспевающий банкир. Я нацарапал лаконичный вопль о помощи.

Ответ вскоре пришел, и я отправил следующее послание с ответами на вполне уместные вопросы сына. По мере роста кучки кредитов эфирных платежей взгляд радиста становился все теплее.

— Капитан увидит что-нибудь из этого? — осведомился я.

— Вы только что из психушки? — осклабился он. Нелегкая задача, когда проверяешь на зуб серебряный кредит, тут же присоединившийся к остальным в ящике стола.

Когда прибыло последнее послание от Боливара, в моем бумажнике оставался лишь прах.

ПРИБЫВАЮ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО С СИНГХОМ.

Я сел на мель, так что придется подождать наступления «незамедлительна» тут же, чтобы узреть, что или кто такой сингх.

— Заходите в любое время! — хихикнул радист. В ответ я лишь зарычал и хлопнул дверью. Вот теперь расположение духа для визита к капитану самое что ни на есть подходящее. Распахнув дверь его каюты, я тут же возрадовался.

Капитан верещал и извивался на твердом столе, пока демоны в зеленых балахонах пытали его, крепко держа за руки и за ноги. Я не стал вмешиваться. Тем более разглядев, что это медики, вправляющие ему сломанные кости, — процедура чрезвычайно болезненная.

А вот когда стали готовить инъекцию болеутоляющего, я притормозил эскулапов.

— Хочу, чтобы он немного побыл в сознании и смог ответить на пару вопросов.

— Зачем? — осведомился доктор, профессиональную принадлежность которого теперь демонстрировал висящий на шее стетоскоп.

— Затем, что я должен разузнать у него кое-какие крайне важные факты.

Говоря, я шарил по всем карманам, пока не нашел случайно завалявшуюся одинокую монетку и передал ее из рук в руки.

— Пожертвование в сотню кредитов в благотворительный фонд по вашему выбору за помощь в этом важном вопросе.

— Благодарю вас. Обществу помощи детям. Да вдобавок я не в особом восторге от некоторых мытарств, которым он нас подверг. Обезболивающее и стимулятор.

Сверкнули иглы. Потом врачи собрали свои причиндалы и удалились. Обратив на меня взор налитых кровью глаз, Рифути хотел придать то же направление и своему гневу, но не успел и рта раскрыть, как я нанес упреждающий удар.

— Ты в беде по уши, Рифути. Полиция уже направляется сюда с обвинением тебя в покушении на свиноцид, нападении и оскорблении действием, насильственном удержании, причинении тяжких увечий и баратрии. — Он невнятно заквохтал, но я безжалостно напирал: — Твое счастье, что я здесь ради твоего спасения. Я позабочусь, чтобы полиция сняла обвинения. Уплачу все долги пассажиров — и двуногих, и четвероногих. Пока что я плачу все полагающиеся портовые сборы. И — минуточку внимания! — выложу приличную цену за эту утлую пародию на космический корабль.

На последних словах он снова заквохтал, выпучив глаза, а я с милостивой улыбкой кивнул.

— Потому что, если ты не согласишься, не пройдет и суток, как отправишься на тот свет. — Мой шелестящий голос буквально источал яд.

С побуревшим от возмущения лицом он раскрыл было рот, но тут же прикусил язык, выпучив глаза еще больше.

Потому что в моей руке появился скальпель, изъятый из докторского саквояжа, неколебимо застывший в считаных миллиметрах от его глаз. Совершив молниеносный выпад, он пронзил кончик выдающегося капитанского носа и снова замер — с блестящей капелькой крови на острие.

— Скажи «да»… — шепнул я.

И хранил молчание и хладнокровие, рассчитывая, что темное прошлое, наверняка стоящее у него за плечами, насылает на него мандраж.

— Да… — шепотом же отозвался он.

Скальпель исчез, а я отступил на шаг.

— Я вернусь с офертой. Конечно, если ты хоть кому-нибудь об этом скажешь, то до утра не доживешь.

Я удалился. Не ведая, сработают мои угрозы или нет. Если он нажалуется властям, я уж позабочусь, чтобы над ним поглумились; а заодно обрушили на его голову уйму официальных обвинений. Ну как минимум мои туманные угрозы хотя бы помогут в грядущих финансовых переговорах. Так что я радостно поспешил предстать перед дражайшей половиной. Странствуя по коридорам, я мысленно приукрашивал и шлифовал историю моего успеха.

Разыскать Анжелину удалось в кают-компании, где у нее проходило деревенское чаепитие с мадам фермершами. От мужчин за ненадобностью избавились, отослав их трудиться. Когда я, энергично кивнув, поднял оба больших пальца, Анжелина улыбнулась, после чего элегантно отведала вафельного пирога, поделившись кусочком с Розочкой, которая не менее элегантно принялась сопеть над ним.

— Дамы, — воззвал я, — попрошу внимания. Силы зла повержены, капитан перевязан и — весьма болезненно — подлатан. И узрел явленный ему свет.

— И какого же рода этот свет? — осведомилась Анжелина.

Я с улыбкой поклонился внимающей женской аудитории.

— Все долги будут уплачены. Эти добрые люди и их свиные подопечные обретут новую родину на райской планете, купающейся в лучах солнца. Добро побеждает!