Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника - [25]

Эллери сделал паузу, чтобы зажечь сигарету.

— Поэтому, — продолжал он, пуская дым, — я пришел к выводу, что свет должен был исходить от самой жертвы.

— Нет! — воскликнул месье Дюваль. — Ни один человек не может быть настолько глуп, чтобы…

— Конечно, он не излучал свет намеренно, но мог делать это непроизвольно. Я внимательно осмотрел мертвого доктора Харди. На нем был темный костюм. У него отсутствовали часы, которые могли обладать светящимися стрелками. Не было также принадлежностей для курения — ни спичек, ни зажигалки, — очевидно, он был некурящим. Фонаря при нем тоже не имелось. Короче говоря, ничего светящегося, что могло бы объяснить, каким образом убийца видел, куда ему целиться. Значит, оставалась только одна возможность.

— Какая?

— Не будете ли вы так любезны, джентльмены, выключить ваши фонари?

На миг в комнате сохранялось бездействие, свидетельствующее о непонимании, затем свет начал гаснуть, пока комната не погрузилась в такой же непроницаемый мрак, какой царил в ней, когда Эллери впервые ступил сюда ногой.

— Стойте на месте, — резко предупредил Эллери. — Пусть никто не двигается.

Сначала слышалось только тяжелое дыхание неподвижных людей. Огонек сигареты Эллери тоже погас. Затем прозвучали слабый шорох и резкий щелчок. Перед изумленными зрителями появилась прямоугольная перламутровая капелька света, не больше костяшки домино, и стала двигаться по прямой линии, как почтовый голубь. От первой капельки отделилась вторая, коснулась чего-то, и тут же возникло третье пятнышко света.

— Демонстрация того, — послышался спокойный голос Эллери, — как природа снабжает всем необходимым своих сбившихся с пути детей. Разумеется, это фосфор — фосфор в виде краски. Если убийца, скажем, смог мазнуть им в толпе спину пиджака жертвы, прежде чем та вошла в «Дом Тьмы», то он обеспечил себя достаточным количеством света для задуманного преступления. Ему оставалось в абсолютной темноте найти фосфоресцирующую полоску и произвести в нее четыре выстрела, что несложно для хорошего стрелка. Пулевые отверстия уничтожили бы большую часть светящейся полоски, остальное смыла бы кровь, и убийца был бы в безопасности. Ловко придумано… Нет, этот номер не пройдет!

Третье пятнышко света внезапно рванулось вперед, исчезло, появилось снова и устремилось к двери с зеленой стрелкой. Послышались стук и грохот — звуки жестокой борьбы. Вспыхнувшие лучи фонарей сталкивались друг с другом как безумные. Они осветили участок пола, на котором лежал Эллери, сцепившись с молча отбивающимся человеком. Рядом с ними виднелся открытый чемоданчик с красками.

Капитан Зиглер подбежал к борющимся и ударил противника Эллери по голове полицейской дубинкой. Тот со стоном свалился без сознания. Это был художник Эдамс.

— Но как вы узнали, что он убийца? — осведомился Зиглер спустя несколько минут, когда было восстановлено некое подобие порядка. Эдамс лежал на полу в наручниках, остальные толпились вокруг — на их лицах были написаны испуг и облегчение.

— Благодаря одному любопытному факту, — тяжело дыша и отряхивая костюм, ответил Эллери. — Джуна, перестань меня ощупывать — со мной все в порядке… Вы сами сказали, капитан, что, когда обнаружили Эдамса бродящим в потемках, он жаловался, что хочет отсюда выбраться, но не может найти выход. Эдамс говорил, что следовал указаниям зеленых стрелок, но только сильнее запутался в лабиринте комнат. Как же подобное могло произойти? Любая зеленая стрелка вывела бы его прямо в коридор, ведущий к выходу. Очевидно, он руководствовался не зелеными стрелками. Коль скоро у него не могло быть причин лгать на этот счет, значит, Эдамс полагал, будто идет по зеленым стрелкам, но в действительности шел по красным и потому заблудился.

— Но каким образом…

— Самым простым — из-за неспособности различать цвета. Эдамс страдает распространенным типом дальтонизма, при котором человек путает красный цвет с зеленым. Как и многие подобные люди, он, несомненно, не знал о дефекте своего зрения и рассчитывал легко сбежать до того, как труп обнаружат, пользуясь зелеными стрелками, о которых говорил зазывала.

Но это не самое важное. Важно то, что Эдамс заявил, будто он художник. Однако художник просто не в состоянии работать красками, будучи дальтоником. Тот факт, что Эдамс попал в ловушку, перепутав цвета, доказывает, что он не знал о своем заболевании. Но я обследовал пейзажи в чемоданчике и нашел их вполне традиционными — без каких-либо цветовых отклонений. Тогда я понял, что пейзажи ему не принадлежат, и он только притворяется художником. Но если он притворялся, это делало его крайне подозрительным.

Сложив все факты воедино с окончательным выводом насчет источника света, я тут же нашел ответ. Фосфорная краска — и чемодан с красками… Эдамс вошел в «Дом Тьмы» прямо перед Харди, а остальное не составляло труда. Он чувствовал, что ничем не рискует, используя фосфор, так как если чемодан с красками начнут обследовать, то при свете, где фосфор утрачивает способность к свечению.

— Значит, мой муж… — сдавленным голосом начала миссис Кларк, глядя на убийцу, все еще лежащего в обмороке.