Новые приключения Эллери Квина - [26]

— Но мотив, друг мой! — запротестовал месье Дюваль, вытирая лоб. — Человек не убивает без всякой причины. Почему же…

— Мотив? — Эллери пожал плечами. — Вы уже знаете мотив, Дюваль. Фактически вы даже знаете… — Внезапно он наклонился над бородатым мужчиной, и его рука взметнулась вверх — с бородой. Миссис Кларк взвизгнула и отшатнулась. — Он даже изменил голос. Боюсь, капитан, что это и есть ваш исчезнувший мистер Кларк!

ПРИКЛЮЧЕНИЕ С КРОВОТОЧАЩИМ ПОРТРЕТОМ

Натчиток — это особое место, в котором всегда можно найти художников, поэтов и актеров этого мира, особенно когда амбары его заново выкрашены, а придорожные изгороди усыпаны вьющимися розами. Летом здешние холмы усеяны взрослыми детьми, которые рисуют пейзажи, стучат на пишущих машинках под деревьями и бормочут скверные стихи, обращаясь к балкам кулис. Эти колонисты предпочитают ром ржаному виски, а яблочное виски рому; большинство из них знамениты, очаровательны и необычайно болтливы.

Мистер Эллери Квин, посетивший Натчиток по приглашению Перл Энджерс попробовать ее ячменные лепешки и посмотреть ее в «Кандиде»,[30] едва успел сбросить пиджак и сесть на крыльцо с порцией яблочного виски, когда великая леди рассказала ему о том, как Марк Грэматон встретил свою Мими.

Когда Грэматон писал акварелью Ист-Ривер с одной из самых высоких точек Манхэттена, на крыше внизу появилась темноволосая молодая женщина, расстелила индейское одеяло, сбросила платье и легла загорать.

Ист-Ривер текла пятнадцатью этажами ниже. Через некоторое время Грэматон окликнул женщину:

— Эй, вы, там!

Мими испуганно села. Грэматон наклонился над парапетом, и она увидела его безобразную физиономию цвета спелой хурмы и растрепанную светлую шевелюру.

— Перевернитесь! — свирепо рявкнул Грэматон. — С этой стороной я уже закончил!

— Звучит забавно, — рассмеялся Эллери.

— Не в том дело, — отозвалась Перл Энджерс. — Когда Мими разглядела кисть у него в руке, она перевернулась. А когда Грэматон увидел ее загорелую спину, сверкающую на солнце, то развелся с женой — вполне разумной женщиной — и женился на этой девушке.

— Он к тому же импульсивен.

— Вы не знаете Марка! Он неудавшийся Боттичелли. Мими для него — воплощенная красота.

Похоже, ни у одного Коллатина не было более верной Лукреции.[31] По крайней мере четверо неудачливых Тарквиниев, принадлежащих к аристократии Натчитока, были способны подтвердить (если не публично, то наедине) добродетель Мими.

— Хотя они настоящие джентльмены, — продолжала актриса, — а Грэматон — грубый, здоровенный мужлан.

— Грэматон, — повторил Эллери. — Странная фамилия.

— Английская. Его отец был яхтсменом, имевшим в предках целую вереницу лордов, а мать до того была напичкана традициями, что рассматривала кончину королевы Анны, не оставившей потомства, как главное несчастье для всего королевства, так как на ней кончилось царствование династии Стюартов. Во всяком случае, так говорит Марк. — Перл Энджерс вздохнула.

— Не обошелся ли он слишком сурово с первой женой? — спросил Эллери, склонный к пуританству в вопросах морали.

— Вовсе нет! Она знала, что не сможет его удержать, а кроме того, ей надо было думать о собственной карьере. Они по-прежнему друзья.

Следующим вечером, заняв свое место в театре Натчитока, Эллери обнаружил впереди себя самую красивую женскую спину, какую ему когда-либо приходилось видеть. Никакой шелк не мог бы сравниться с этой совершенной плотью. Обнаженная смуглая кожа полностью отвлекала от сцены, мисс Энджерс и текста мистера Шоу.

Когда зажгли свет, Эллери увидел, что место впереди свободно, и поднялся с явным намерением отыскать его обладательницу. Подобные плечи мужчина видит только раз в жизни.

На тротуаре перед театром он заметил Эмили Имз, писательницу.

— Здравствуйте, — обратился он к ней. — Меня как-то представили вам на одной вечеринке. Как поживаете и все прочее?.. Мисс Имз, вы ведь знаете всех в Америке, не так ли?

— Всех, кроме семейства по фамилии Радевич, — ответила мисс Имз.

— К сожалению, я не видел ее лица, но у нее потрясающие смуглые плечи и спина… Наверняка вы ее знаете!

— Должно быть, это Мими, — задумчиво промолвила мисс Имз.

— Мими! — Эллери помрачнел.

— Пошли. Мы отыщем ее там, где больше всего народу.

Они нашли Мими сидящей в окружении семи безмолвных молодых людей. На фоне красного плюша кресла она, с ее покрытыми лаком волосами, детскими глазами и обтягивающим платьем с вырезом на спине, походила на полинезийскую королеву.

— С дороги, невежи! — Мисс Имз разогнала ухажеров. — Мими, дорогая, это некто по фамилии Квин. Миссис Грэматон.

— Грэматон! — простонал Эллери.

— А это, — процедила сквозь зубы мисс Имз, — мерзкий злодей. Его зовут Боркка.

Представление выглядело несколько странным. Эллери обменялся рукопожатием с мистером Борккой, думая, улыбаться ему или морщиться. Мистер Боркка был тощим субъектом с желтой физиономией средневекового венецианца, словно напрашивающегося на то, чтобы его ткнули вилами.

Он улыбнулся, продемонстрировав ряд волчьих зубов.

— Мисс Имз — моя неутомимая поклонница.

Мисс Имз повернулась к нему спиной.

— Квин влюбился в тебя, дорогая.