Новые небеса - [13]

   - Как избыток? - спросила ее соседка по комнате.

   - Политэкономию надо было учить, - Линс, сидящий рядом, хлопнул ее по плечу. Девушка залилась краской.

   - Я вот учил недавно, ни хрена не помню, - пожаловался Геш.

   Линс принялся объяснять ему особенности триманского и дарайского устарелого способа производства. Ивик подумала, что эти знания не укладываются в голове у ребят, потому что они -- нежизненны, молодые дейтрины просто не представляют такой дикой ситуации, когда твой труд -- никому не нужен. Привыкли, что всегда нужен труд, если даже все уже сделано и прекрасно, все равно надо строить новые города, исследовать Медиану, дел полно... Не говоря уже о защите Дейтроса.

   - Так что? - спросила Шани, - что писать-то будем?

   - Напиши, что с нашей стороны возражений нет, - подал голос Линс.

   - А их точно нет?

   - Ха, конечно. Не будет хватать людей для обороны границы -- снимут часть боевых групп с Тримы, Килна.. .проблем-то. Все лучше, чем детишек в бой кидать.

   - Это да, - Мирим помешал угли в камине, взбрызнув снопы золотистых искр, - у меня племянник погиб два года назад. Пятнадцать лет пацану было. В патруле. Нельзя так, на самом-то деле.

   - Ладно, так я отправлю от нас тогда, - сказала Шани.

   - Конечно, отправляй, не вопрос!

   - Линс, а ты бы не мог сыграть, а? - соседка Ивик по комнате протянула клори предмету своих воздыханий. Линс уселся поудобнее, стал настраивать струны. Ивик тоже потянулась за клори -- сыграть второй голос. Линс посмотрел на нее и одобрительно кивнул, а больше никто не обратил внимания. Соседка Ивик снова пристроилась рядом с Линсом. Геш взял свою флейту.

   Красивый звучный голос гэйна наполнил комнату.

   Горы молчат, и не виден огонь пылающих крыш.*

   Ветер резвится, ласкает лицо, лни, и взгляд.

   Солнце зашло, но остались лучи. Значит, спи, малыш.

   Разноцветный туман, разноцветные искры, костры горят.

   Бег по лесенке вверх, выдох, вдох, и ступеньки из синевы.

   Облака в догонялки играют, зрно смеясь.

   Спи, малыш. И пусть снятся тебе шум и шелест листвы,

   И прозрачное озеро, горы, и ласковый пляж.

   Ивик наигрывала на клори второй голос, и Геш подхватывал флейтой.

   . Ветер мира, и лес, и асфальт, и кирпич, и стена.

   Лёд, и зелень, и снег в темноте, и улыбка луны.

   Спи, малыш. Много разных дорог, но Дорога -- одна.

   Спи, малыш. Я люблю вас. Дыши и живи. Вы нужны.

   *Nelka35

   Наутро должна была приехать Кейта. Она прибыла с Тримы в небольшой отпуск. Может быть, даже возьмет с собой Дану или кого-то из внуков. Если Дана соберется -- она стала нелегка на подъем.

   Но Кейта не приехала почему-то. Погода была хорошая, после разных процедур Ивик отправилась погулять в парк и встретила Хайна. Неспешно шли по дорожкам, Ивик скакала через скамейки, чтобы проверить, насколько она уже здорова, и насколько готова к дальнейшему труду и обороне. Хайн хмыкал и предлагал выйти в Медиану и помериться силами.

   Он был ненамного старше Ивик, и чуть выше по званию, ро-шехин. Служил на Севере, но не там, где Майс, а на северо-востоке материка, куда только-только успели протянуть ниточку железной дороги. Одинокий маленький поселок -- такие цели охотно атакуют дарайцы, и три месяца назад случился большой прорыв, Хайн был там тяжело ранен, а его жена -- техник-аслен, и его дети были убиты. Выжили двое старших сыновей Хайна, потому что они учились уже не в поселковых школах, а в профессиональных, далеко от дома. Дарайцы уничтожили чуть не половину населения поселка. А гэйны полегли почти все. Об этом нельзя было говорить, Ивик не знала, как об этом говорить. Она всматривалась в лицо Хайна. Нормальное лицо -- а каким ему быть? Как должен выглядеть, говорить, двигаться человек -- после такого? Иногда, когда Хайн молчал и казался погруженным в себя, Ивик взглядывала на него, и остро кололо сердце, потому что это же вот застывшее выражение боли и растерянности она помнила у Кельма. Тоже -- если он не разговаривал с кем-то и не действовал, а он почти всегда действовал и разговаривал. Как и Хайн. То ли это попытка забить страшные мысли, то ли это просто такие люди, которым привычно все время действовать или что-нибудь говорить...

   Забрели в беседку, на самом высоком холме. Отсюда был виден санаторий с белыми корпусами и парк, парк -- малость облагороженный дикий лес со свежими аллеями; с другой стороны холм обрывался в длинную хвойную лощину, уходящую к морю, за лощиной вставали другие холмы, высокие, голубеющие вершины на грани небес. И море виднелось вдали, свинцовое с холмиками белой пены по краю, сливающееся с белесым небом у горизонта.

   - Расскажи-ка про Триму... Ты такая скромная, Ивик, тебя и не слышно -- а ведь куратор, работаешь на Триме!

   - А что мое кураторство? Говорят, прикроют эту лавочку.

   - Все равно. Неважно. Трима же! Россия, да? - Хайн задумался и продекламировал с ужасающим акцентом по-русски, - бельеет парус ад-динокий! В тумайне морья гал-лубом!

   Ивик засмеялась.

   - Ты учил, что ли?

   - Немного, - признался Хайн, - и на экскурсии был. Москва, Петербург... мы были, - он осекся.