Новые мученики Российские - [216]

Велик был духом о. Иона, в своих условиях оставаясь с паствою и сознавая, что в состоянии ей еще послужить, но правы, конечно, и те, кто, покидая ее, сознавали, что не в силах ей больше послужить, и это все равно не удастся, и может удастся в другом месте. «Будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Мф. 10, 23).

Интересна моральная оценка тогдашней русской интеллигенции, которую высказывал о. Иона своему знакомому. «Нет сердца, нет страха Божия, а главное — что каждый из них считает себя безапелляционно правым, и не найдешь слесаря, которому удалось бы подобрать ключ, чтобы пробудить угрызение совести, ложно усыпленной и успокоенной. Все это не доведет до добра и может вызвать гнев Божий. Но тогда уже будет поздно каяться и исправляться. Я предпочитаю любого из моих портовых прихожан, приходящих на бесплатный обед в мою столовую, такому интеллигенту. Душа моего босяка, омраченная дурным сообществом и бушующими порочными наклонностями, не настолько еще погрязла, чтобы утратить способность нравственного пробуждения, а многие, из них, при всей наружной грубости и неразвитости, имеют чуткое сердце и недюжинный ум, верно понимающий все, что совершается пред их глазами. Трагизм их положения заключается в том, что они, сознавая свою порочность и не утратив уважения к добродетели, не находят в себе сил вернуться на добрый путь, — и тут то на помощь им должна приходить наша Церковь с ее могущественным оружием».

Похороны о. Ионы были назначены сперва на воскресение, но ГПУ, опасавшееся демонстрации, потребовало перенесения похорон на понедельник, с расчетом, что рабочие не попадут на похороны. Но это не помешало. Собралось до 20,000 человек. Много крестьян приехало из ближайших сел. Похоронная процессия началась с 5 ч. утра и закончилась поздним вечером из-за громадного количества произнесенных речей. В похоронной процессии, кроме 25 православных священников, приняли участие католические и армянские священники.

31. Общий список

Протопресвитер о. Николай Арсеньев, б. настоятель Храма Христа Спасителя в Москве, исчез бесследно в 1937 г. после заявления ГПУ, что он осужден на десять лет без права переписки. (Сергианец).

Протопресвитер о. Александр Хотовицкий, б. ключарь Храма Христа Спасителя в Москве, расстрелян в 1937 г.

Архимандрит Поликарп (Соловьев), наместник Данилова монастыря в Москве, исчез бесследно в 1937 г. (Сергианец).

Архимандрит Стефан (Сафонов) из того же монастыря исчез тогда же.

Священник о. Иоанн Пионовский исчез в Соликамске в 1937 г.

Иеромонах Спиридон не вернулся из ссылки.

Священник о. Михаил Глаголев, из Москвы, Замоскворечья, был в Соловках в 1926 г. Расстрелян там же вместе с С. А. Грабовским и Д. М. Шипчинским осенью 1929 г. (Исповедник).

Священник о. Михаил с. Архангельскаго, Подольского у. Московск. обл.,

Архидиакон Михаил и

Священник Илья Зотиков расстреляны одновременно осенью 1930 г. во Владимире.

Иеромонах Афанасий, келейник Митрополита Сергия, расстрелян в 1937 г.

Архимандрит Агафон, Зосимовск. пустыни, Владимирской епархии, и

Иеромонах Герман (Полянский), сотрудник Архиепископа Варафоломея по Духовной Академии, исчезли бесследно в 1937 г..

Архимандрит Киприан и Иеромонах Руфин арестованы в 1928 г. в Нижнем Новгороде. Близкие духовные дети Митрополита Сергия, проживавшие в Благовещенском монастыре. Были сосланы и скончались в ссылке.

Игумен о. Даниил, Святогорского монастыря, после закрытия монастыря и разгона монахов скрывался, а потом, скрыв свой сан от властей, работал бухгалтером в одном из учреждений г. Харькова. Архиепископ Александр поручил ему совершать тайные требы и, например, известно, что он, по его благословению, совершил великий постриг одной монахини. Посещая Казанский храм, как рядовой прихожанин, он стал членом двадцатки. Это те жертвенные люди, на имя которых регистрировался властями храм. Всегда они рисковали не только личным благополучием, но и благополучием своих родственников и даже друзей. Часто эти люди арестовывались и бесследно исчезали в застенках НКВД или в концентрационных лагерях. Никто в двадцатке не соглашался занять должность казначея из боязни быть арестованным, и вопрос стал о закрытии храма. Чтобы спасти храм хотя бы на короткое время о. Даниил принял на себя эту должность и начал готовиться к аресту и переходу в вечность, так как знал, что другого исхода не будет. Вскоре он был арестован и исчез бесследно в 1937-38 году.

Отец Гавриил, из крестьянской семьи на Урале, обладатель прекрасного тенора, которым украшал церковный хор родного села, в дни гонения на церковь сознательно возлагает на себя крест принятием сана священника. С закрытием храма и изгнанием, он, переезжая из города в город, из села в село, тайно совершает требы по домам. Однако, власти скоро узнают об этом и начинают его разыскивать. Отец Гавриил без паспорта вынужден тщательно скрываться, но продолжает служить Господу и ближним, по прежнему совершая требы по просьбе близких и верных друзей. Все, кто знали отца Гавриила — любили его, его поддерживают, ободряя в несении своего тяжелого креста. Ходит он только ночью, подтягивая рясу под пальто и поднимая воротник, чтобы не быть узнанным. Ночует только у самых близких друзей. Несмотря на вечный страх быть опознанным, что означало бы верную смерть, о. Гавриил был всегда жизнерадостным и благодарил Бога за все. Приблизительно в 1935 году, может быть позже, когда в Харькове оставался лишь один православный храм на окраине, называемой «Лысой горой», отец Гавриил пришел в алтарь к Пасхальной заутрени. Не выдержало его ликующее пасхальной радостью сердце и в торжественную минуту Пасхальной заутрени полился из алтаря дивный, как бы ангельский, голос о. Гавриила в трио «Плотию уснув»…