Новые мелодии печальных оркестров - [11]
— Зачем тебе приспичило сегодня вернуться?
— Обещал… у меня назначена встреча, ты ведь знаешь…
— Ай, да подождет она! — фыркнула Дайана. — Судя по всему она не перегружена делами. Кто она вообще такая?
— Никак не пойму, тебя-то это с какой стороны интересует, Даймонд Дик?
Услышав привычное обращение, она вспыхнула:
— Мне интересно все, что тебя касается. Кто она, эта девица?
— Элейн Расселл. Занята чем то… связанным с кино.
— Вид у нее низкопробный, — произнесла Дайана задумчиво. — Я все о ней вспоминала. У тебя тоже вид не лучше. Что ты с собой делаешь: ждешь, пока начнется новая война?
Они завернули в подъездную аллею обширного, беспорядочно спланированного дома на набережной. На лужайке устанавливали брезентовый навес для танцев.
— Смотри! — Дайана указала на юношу в бриджах, стоявшего на боковой веранде. — Это мой брат Брек. Вы не знакомы. Он приехал из Нью-Хейвена на пасхальные каникулы. Сегодня у него танцевальная вечеринка.
Со ступенек веранды сошел им навстречу красивый юноша лет восемнадцати.
— Он думает, ты величайший человек в мире, — прошептала Дайана. — Притворись, что ты чудо из чудес.
При взаимном представлении оба держались смущенно.
— Летали в последнее время? — немедленно поинтересовался Брек.
— Несколько лет не летал, — признался Чарли.
— Я сам в войну был еще мал, — посетовал Брек, — но этим летом попробую получить летную лицензию. Это единственное, ради чего стоит жить… я говорю про полеты.
— Ну да, пожалуй. — Чарли немного растерялся. — Я слышал, у вас сегодня намечается танцевальная вечеринка.
Брек небрежно махнул рукой.
— А, просто соберется целая толпа соседей. Вам покажется скучищей смертной — после того, что вы повидали.
Чарли беспомощно повернулся к Дайане.
— Пошли, — засмеялась она. — Пошли в дом.
Миссис Дики встретила их в холле и подвергла Чарли осмотру, не выходящему за рамки приличий, но несколько напряженному. Все в доме обращались с ним крайне уважительно, и о чем бы ни шла беседа, в ней так или иначе потихоньку всплывала война.
— Чем вы теперь занимаетесь? — спросил мистер Дики. — Участвуете в бизнесе отца?
— От бизнеса ничего не осталось, — ответил Чарли откровенно. — Я так, сам по себе.
Мистер Дики чуть-чуть подумал.
— Если у вас нет никаких планов, вы могли бы на этой неделе зайти ко мне в офис. У меня есть небольшое предложение, не исключено, что оно вас заинтересует.
При мысли, что все это, вероятно, устроила Дайана, Чарли сделалось досадно. Милостыня ему не нужна. Он не калека, а война уже пять лет как закончилась. И все подобные разговоры прекратились тоже.
За танцами должен был последовать ужин, первый этаж был весь заставлен столами, и поэтому Чарли с Дайаной, а также мистером и миссис Дики обедали наверху, в библиотеке. Обстановка за едой была неуютная, говорил в основном мистер Дики, а Дайана нервным весельем заполняла паузы. Когда обед закончился и они с Дайаной вышли в сгущавшихся сумерках на веранду, Чарли почувствовал облегчение.
— Чарли… — Дайана потянулась к нему и осторожно тронула за рукав. — Не возвращайся сегодня в Нью-Йорк. Побудь со мной несколько дней. Мне нужно с тобой поговорить, а сегодня, из-за вечеринки, я никак не настроюсь на беседу.
— Я приеду опять… на этой неделе, — уклончиво отозвался он.
— Но почему бы тебе не остаться?
— Я обещал вернуться в одиннадцать.
— В одиннадцать? — Дайана посмотрела на него с упреком. — Ты что же, должен отчитываться перед этой девицей, как проводишь вечера?
— Мне она нравится! — возмутился он. — Я не ребенок, Даймонд Дик, и мне сдается, ты слишком много себе позволяешь. Я думал, ты окончательно перестала интересоваться моей жизнью еще пять лет назад.
— Ты не останешься?
— Нет.
— Хорошо… тогда в нашем распоряжении всего один час. Пошли отсюда, посидим на парапете у залива.
Вместе они шагнули в глубокие сумерки, наполненные густым запахом соли и роз.
— Помнишь, когда мы в последний раз ходили куда-то вместе? — шепнула Дайана.
— Ну… нет. Не припоминаю. Когда это было?
— Не имеет значения… раз ты забыл.
На набережной Дайана опустилась на низенький парапет, идущий вдоль берега.
— Весна, Чарли.
— Очередная.
— Нет, просто весна. «Очередная» — это значит, что ты старишься. — Дайана помедлила. — Чарли…
— Да, Даймонд Дик.
— Я все эти пять лет ждала случая с тобой поговорить.
Краем глаза она заметила, что Чарли хмурится, и сменила тон.
— Какой работой ты собираешься заняться, Чарли?
— Не знаю. У меня осталось немного денег, так что какое-то время протяну без работы. Не думаю, что я к чему-нибудь пригоден.
— Ты хочешь сказать, единственная работа, к которой ты вполне пригоден, это воевать.
— Да. — Слегка заинтересовавшись, Чарли повернулся к Дайане. — Война для меня все. Это покажется странным, но о тех днях я вспоминаю как о самых счастливых в своей жизни.
— Понимаю, о чем ты, — медленно проговорила Дайана. — Таких сильных переживаний и драматических событий в жизни нашего поколения больше не будет.
Они ненадолго замолчали. Когда Чарли вновь заговорил, его голос слегка дрожал.
— За время войны я кое-что утратил — потерял частицу себя, которую уже не вернуть, даже если захочу. В некотором смысле это была моя война, а нельзя же ненавидеть то, что тебе принадлежало. — Внезапно он повернулся к Дайане. — Давай, Даймонд Дик, будем откровенны: мы любили друг друга, и мне кажется… глупо разыгрывать сейчас этот спектакль.
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.
Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».