Новые карты Ада - [2]

И распустился огня цветок среди кувыркающихся покореженных автомобилей, и догорал изломанный ударом рекламный транспарант с трейлера "Р-риФ - новый корм для вашей собаки".

Убей ее еще раз. Сам.

Она пришла под дверь рано утром и сразу стала дико орать. е мяукать, а именно орать. Что происходило в этот момент в ее темной душе, неизвестно. Известно лишь, что была весна, распускались почки, сбросили лишний метраж женские юбки, с удвоенной силой потянуло мужчин на женщин, котов на кошек, и наоборот. Может быть, жажда любви и привела это грязно-серое взлохмаченное создание к дверям Василия Иоаныча Грозного, непьющего одинокого мужика, работающего сварщиком на заводе железобетонных изделий.

Василий проснулся в шесть утра от этого дикого ора и лежал, не двигаясь, весь в ожидании, когда соседи выйдут и угомонят эту чем-то недовольную, а может черезчур довольную тварь. Соседи не торопились, думая видимо то же самое о Василии. Кляня на чем свет стоит бездушных соседей, Василий нашарил шлепанцы и пошел к двери. Открытая дверь явила ему вышеописанную кошку в момент, видимо, высшего для нее наслаждения: глаза закрыты, уши плотно прижаты к голове, розовая пасть извергает неуместные ранним утром рулады. Удар шлепанца в лохматый бок оборвал утренний концерт на самой трагичной ноте и певица, возмущенно взмявкнув, серой молнией рванула вниз по лестнице.

Следующие десять дней были эволюционными. Эволюционировала кошка, сама не ведая того. Она проходила путь от простой бездомной кошки до королевы лесов, белки-летяги. Даже старик Дарвин не смог бы предусмотреть столь странный, сложный и все же довольно короткий путь.

Каждое утро, ровно в шесть, словно по каким-то адски точным часам, кошка приходила под дверь и выступала соло. В начале Василий просто открывал дверь, чтобы пнуть зарвавшуюся тварь, но после первого памятного удара шлепанцем, кошка видимо не желала продолжения и, едва заслышав щелканье дверного замка, оставляла сцену. Тогда Василий избрал иной путь, перейдя от активного противодействия, к пассивному. Припомнив все, что ему было известно о кошачих, он решил задобрить представителя этого многочисленного отряда самым прозаичным средством - молоком. Выставлять блюдечко с молоком он начал на третий день от пришествия этой напасти, а на пятый добавил в молоко солидную дозу отравы против тараканов. о толи порошок, предназначенный для насекомых, не действовал на кошку, толи у нее на самом деле было девять жизней, она продолжала приходить. Приходить, подкрепляться хитрым молочком и орать с удвоенным усердием, как бы отрабатывая плату.

Ночи Василия стали одним сплошным кошмаром. Он спал ли, бредил ли, весь в ожидании громоподобного утреннего м-и-э-а-у-у. А дождавшись, рвался к двери в слепой надежде, что успеет. Успеет ее поймать, успеет выдрать ей хвост и заткнуть им глотку, поотшибать лапы, посадить в духовку для придания нежной хрустящей корочки. И еще множество соблазнительных картин проскакивало у него в голове. о, конечно, он не успевал. Серая спина и хитрый женский взгляд, брошенный на прощанье, - вот и все, что ему открывалось вместе с дверью. И оставалось только материться вслед, а ночами, в короткие промежутки сна, убивать ее. Убивать жестоко и нежно, убивать восторженно и меланхолично. Убивать с применением абсолютно разных подручных средств - от ножа до ядерного фугаса, или просто голыми руками. Если бы Василий Иоаныч решил описать все те способы убийства, что снились ему, он несомненно превзошел бы маркиза де'Сада в жестокости и изобретательности.

На десятый день, измученный ночными кошмарами, Василий лежал на кровати и ждал. Время растянулось, подобно армии Суворова, бредущей через Альпы. Тишина. Василий посмотрел на часы. 6:03. Тишина. Он сел на кровати. Что-то недоброе было в этой тишине, неправильное. а цыпочках он подошел к двери и стараясь не щелкать замком приоткрыл ее. Кошка была. Там. Молчаливым сфинксом она сидела на своем обычном месте, не мигая смотрела на высунувшуюся из-за двери измученую физиономию Василия и молчала. Все еще не веря, Василий шагнул в подъезд и протянул руку. - "Кыс-кыс", - неуверенно произнес он. Кошка не шелохнулась. Рука коснулась серой шерсти. Кошка молчала. Рука сомкнулась вокруг шеи стальной цепью, она уже не смогла бы закричать. Одним слаженным движением Василий притянул кошку к себе и, развернувшись на сто восемьдесят, градусов швырнул ее внутрь своей квартиры по направлению к окну. Зазвенело разбитое стекло; подобно комете, с хвостом из блестящих осколков кошка отправилась в последний путь. а доли секунды она зависла в воздухе, растопырив лапы, подобно крылам и пытаясь рулить хвостом, а потом ухнула вниз с высоты восьмого этажа. Удар молотком по жести и последовавший за ним дикий звериный крик возвестили миру о месте посадки. Василий стоял и тупо смотрел на разбитое окно. Он видимо еще не до конца осознал, что произошло, и действовал чисто инстинктивно. Потом до него дошло, по лицу расползлась улыбка блаженства, а в душе воцарился покой. о это состояние длилось недолго. Крик, полный боли крик жестоко раненого живого существа внезапно черным когтем вонзился в мозг, ломая и уродуя остатки границы между здравым смыслом и серыми камнями. И тогда он тоже закричал, закричал как только может кричать человек, в котором уже не осталось ничего человеческого. Крича, он стартовал от двери и тараном ударил в уже изуродованное оконное стекло.