Новые испытания - [20]

— Тогда я не понимаю, зачем же ты мне рассказала о том, что ребёнок Алёшин? — удивилась Маша.

Катя расплакалась:

— Чтобы ты знала, кому помогаешь. Почему всё так несправедливо?

— Так только кажется на первый взгляд. Ты только не плачь, Катя… А то я сама заплачу.

В палату вошли врачи.

— Что за безобразие? Почему пациентка плачет?

— Вам нельзя волноваться. Вы должны об этом помнить, — поддержал его коллега.

Катя быстро вытирала слёзы:

— Я уже не волнуюсь. Со мной всё в порядке.

— Это нам решать в порядке вы или нет, — строго сказал врач. — Вам необходимо сделать ультразвуковое исследование. Мы должны понять, как развивается плод.

— Может быть, позже? Нам ещё с Катей надо побыть вместе, — попросила Маша.

Врач смерил её скептическим взглядом:

— Я, конечно, в курсе, что вы здесь по распоряжению главврача, но не слишком ли вы много на себя берёте?

— Я же вам объяснила, что мне ещё рано оставлять Катю, — настаивала Маша.

Но Катя возразила:

— Нет, Маша, оставь меня. Мне надоело. Всё надоело. И ты мне надоела. Я устала быть благодарной, чувствовать свою неполноценность перед тобой.

— Ты не должна так думать, Катя, — жалобно сказала Маша.

Катя настаивала:

— Пожалуйста, уйди. Я не хочу тебя видеть сейчас.

— Если пациент требует, надо подчиниться, — заметил Маше врач. — Как только мы сделаем УЗИ и вернём её в палату, я вам сообщу, Маша. И вы продолжите.

— Спасибо, доктор. — Маша направилась к выходу, на пороге она оглянулась: — Прости, Катя. Но Алёше я обязана сказать всю правду.

Маша вышла в коридор и обратилась к ожидавшей там Таисии:

— Катя сейчас в нестабильном психическом состоянии.

— Конечно, столько ей пришлось пережить. Как я хочу ей помочь.

— Вы можете ей помочь. Постарайтесь не расстраивать её, сделайте так, чтобы она не видела ваших страданий, вашей тревоги. Сможете? Она должна видеть вас радостной, уравновешенной.

— Я постараюсь, хоть это будет непросто, — пообещала Таисия. — Очень трудно выглядеть радостной, когда повода для радости нет.

— Это очень важно, Таисия Андреевна. Только так вы ей поможете, — настаивала Маша.

Таисия обняла её:

— Спасибо тебе, дочка.

— Вы назвали меня дочкой, почему? — удивлённо отстранилась Маша.

Таисия слабо улыбнулась:

— Потому что ты мне уже как родная, Машенька. Ты столько для нас с Катей сделала.

Катя лежала на кушетке и требовала у врача, который сидел перед монитором:

— Ну, говорите, что там? Не молчите только!

— Насколько я могу судить, ребёнок развивается нормально. — Врач внимательно вглядывался в картинку на экране.

Катя облегчённо вздохнула:

— Слава богу, а то все меня здесь мучают, не дают покоя ни на минуту.

— Все желают вам добра, хотят вам помочь, — возразил врач. — Эта девушка Маша, она невероятно помогла вам. Она сохранила жизнь вашему ребёнку.

— Сколько можно об одном и том же. Я знаю, что Маша для меня сделала, — закатила Катя глаза.

Врач удивлённо смотрел на неё:

— Почему же вы так несправедливы к ней?

— Потому что мне надоело слушать о Маше, лучше расскажите мне о моём ребёнке.

— Вы должны понять, ребёнок ещё очень маленький, размером с мизинец. Он уязвим, как листик на ветру. Теперь его жизнь находится только в ваших руках.

— Бедненький мой, — всхлипнула Катя. — А меня уже не будут заставлять от него избавиться?

— Только если вы не будете волноваться и нервничать по каждому поводу. Ваше волнение — главная угроза для жизни вашего ребёнка. Запомните это.

— Я буду спокойной. Обещаю, — сказала Катя и тут же расплакалась.

Смотритель отодвинул камень, за которым у него был тайник. Костя восхищённо заметил:

— Как у тебя, Макарыч, всё продумано! Тайник прямо как в кино.

— А ты что думал? Серьёзные дела делаем. Это тебе не коныков из фуфла лепить, — согласился смотритель.

Костя спросил:

— Что ты там прячешь?

— Счастье своё, Костик. Будешь хорошо себя вести, и с тобой поделюсь.

— Там у тебя что, золотой ключик?

— Нет, золотая жила, — смотритель достал из тайника старый тубус, открыл его и вытащил карту. — Сколько лет ты ждала своего часа, и вот твой час настал!

— Тю! Так это карта, — разочарованно протянул Костя.

Смотритель объяснил:

— Это не простая карта. Это карта для тех, кто готов рискнуть здоровьем ради несметных богатств.

— Карта острова сокровищ? Капитана Флинта? — скептически отозвался Костя.

Смотритель не шутил:

— Нет, Костик, не Флинта, а Сомова. И не капитана, а всего лишь профессора.

— Но она точно так же, как карта старого пирата, приведёт нас к сокровищам?

— Это однозначно. Можешь не сомневаться, — подтвердил смотритель.

— Прикольно! Это карта катакомб, Макарыч? — рассматривал Костя карту.

Смотритель язвительно смерил его взглядом:

— Ты такой умный, Костик, прямо как моя тёща вчера. И коню понятно, что это катакомбы.

— Я просто с такими картами никогда дела не имел. Потому и спросил, — объяснил Костя.

— С какими картами ты имел дело, я знаю. В очко мы с тобой играть не будем.

— А чего, можно и перекинуться, когда куш сорвём, а, Михал Макарыч? — толкнул смотрителя в бок Костя.

Тот нахмурился:

— Будь серьёзней. И запомни: в катакомбах от меня ни на шаг — не то пропадёшь.

— А что это тут отмечено фломастером? Какие-то крестики. Игра, что ли? — наклонился Костя над картой.