Новые испытания - [17]

— Я услышал как раз то, что ты хотел сказать, но не сказал, — самоуверенно заявил Самойлов.

Буравин вздохнул:

— Я тебе сообщил, свой долг, так сказать, выполнил, а дальше — поступай, как знаешь. Меньше всего мне хотелось бы выяснять отношения с тобой в такой неподходящий момент.

— Спасибо, что ты мне разрешаешь. Только не надо делать из меня бессердечного монстра. Как будто ты один у нас хороший, а я всегда плохой. — Самойлов захлопнул дверь за Буравиным и, рассерженный, упал на диван.

Звонок в дверь заставил недовольного Самойлова снова подняться. Думая, что вернулся Буравин, Борис открыл дверь:

— Разве мы не договорили?

На пороге стоял грузин в кепке и с усами.

Самойлов скривился:

— Чего тебе, генацвали? Мандарины, апельсины меня не интересуют.

— Это не генацвали. Это я, Лёва. — Лёва зашёл в прихожую. — Я ищу Костю.

— Что происходит? И этот ищет Костю. Ты что, тоже ждёшь ребёнка? — ехидно спросил Самойлов.

Лёва удивлённо посмотрел на него:

— Откуда вы знаете?

— Я всё знаю. Кроме одного — зачем вам всем понадобился Костя. Все его ищут.

— А, я понял, — сообразил Лёва, — вы о том, что Катя ждёт ребёнка от Кости. Это я знаю.

— Тогда давай пройдём на кухню, расскажешь, что ты ещё знаешь.

Они сели в кухне за стол, и Самойлов продолжил допрос:

— Ну, рассказывай, куда пропал Костя?

— Куда — я не в курсе, а вот почему — догадываюсь, — ответил Лёва.

Самойлов предположил:

— Из-за ребёнка?

— Нет. Из-за смотрителя. Точнее, из-за того, что он прятался после побега в нашей несчастной аптеке. Теперь мы с Костей под подозрением.

— Тогда у меня для тебя приятные, новости. Можешь отклеивать усы и снимать парик, — облегчённо вздохнул Самойлов.

Лёва напрягся:

— Что, поймали смотрителя?

— Поймали какого-то Марукина, «оборотня в погонах». Это он помог бежать смотрителю.

— А нас с Костей больше не подозревают? — уточнил Лёва.

Самойлов его успокоил:

— Нет. Костя был в милиции. Да и Гриша Буряк заходил ко мне.

— И что, он сказал, что больше никто не виноват, кроме Марукина? — всё ещё не мог поверить такой удаче Лёва.

Самойлов развёл руками:

— Буряк счастлив: дело практически закрыто, смотрителя вот-вот поймают…

Лёва сорвал усы и парик.

— Вот это приятная новость, хорошо, что меня не ищут. И очень даже кстати. Я ведь тоже скоро стану отцом. Надо деньги зарабатывать.

— Да, деньги зарабатывать надо, — поддержал его Самойлов, — но для того чтоб их заработать, надо сначала вложить. А вложить-то и нечего.

— Это правильно, — кивнул Лёва, — а чтобы что-то вложить, надо что-то заложить.

— Это идея. Понимаешь, мне срочно нужен кредит или заём. Не знаешь, кто может помочь? — поинтересовался Самойлов.

Лёва задумался:

— Допустим, знаю. Большая сумма?

Самойлов написал на салфетке сумму и показал Лёве. Лёва присвистнул.

— Только срочно. Что скажешь? — спросил Самойлов.

Лёва оглядел квартиру Самойлова, многозначительно улыбаясь:

— Кажется, я знаю, как вам помочь.

Маша сидела у постели спящей Кати, держала её за руку и дремала. В палату заглянула Полина, которая тоже всю ночь была в больнице.

— Машенька, можно тебя на минутку?

Маша открыла глаза:

— Да, конечно, Полина Константиновна. Сейчас я выйду. — Маша осторожно опустила Катину руку и вышла из палаты.

Полина ждала её.

— Машенька, ты что же, всю ночь не спала? Просидела возле Кати?

— Так было нужно, Полина Константиновна, — просто ответила Маша.

Полина заглянула с надеждой ей в глаза:

— Значит, ты помогла ей. Кате стало лучше?

— Я думаю, что да, — успокоила её Маша. Кризис вроде бы миновал. Но до полного выздоровления ещё далеко.

— Машенька, ты просто чудо. Откуда в тебе столько доброты, — восхищенно смотрела на неё Полина.

Маше стало неловко, и она сменила тему разговора.

— А где Таисия Андреевна? Она в больнице?

— Конечно, мы ночевали здесь. А Таисия только под утро уснула. Пусть поспит.

— Да, пусть поспит. Она должна быть в форме, это важно для Кати.

— У тебя самой такой уставший вид. Тебе надо отдохнуть, — с жалостью смотрела на Машу Полина.

Маша тревожно сказала:

— Что-то на душе у меня неспокойно.

— Боже мой, а Алёщка то хоть знает, что ты осталась здесь? — спохватилась Полина.

Маша поспешила её заверить:

— Не волнуйтесь, Полина Константиновна, Алёшу я ещё вечером предупредила.

— И он знает, что ты осталась с Катей? — уточнила Полина.

Маша покачала головой:

— Нет, этого я ему не сказала.

Костя и смотритель готовились к походу. Смотритель проверил свой рюкзак — всё ли он взял. Костя, заглянув через плечо смотрителя, увидел пистолет.

— Ух, ты, пушка! Игрушечная?

— Ты всё шутишь, Костик. Это хорошо. Шутка в нашем деле помогает, — с иронией заметил смотритель.

Костя сообразил:

— Слушай, но эта пушка смахивает на ту, что была у Марукина? Или это другая?

— Ты очень наблюдателен, сынок. Ты знаешь, такие, как ты, в милиции на вес золота. Им даже деньги приплачивают. Для остроты зрения, — продолжал язвить смотритель.

Костя надулся:

— Я серьёзно, Макарыч. Это та самая?

— Да, это она. Ещё вопросы будут?

— Ты же собирался вернуть её ментам, вместе с этим Марукиным? — вспомнил Костя.

Смотритель фыркнул:

— Считай, что я передумал. Она мне ещё пригодится.

— Я же видел, как ты положил её Марукину в кобуру, — недоумевал Костя. — Лучше бы ты отдал, всё-таки табельное оружие. Они будут его искать.