Новые безделки - [167]

Читатель, мы теперь оставим,

Надолго… навсегда.

(VIII, 48)

Тем не менее, роман кончается. Жизнь же продолжается: «стилизованный Пушкин» прощается со своими героями, как и со своим читателем, отправляет их в «забвенье жизни в бурях света» (VIII, 50). Что касается структуры романа, она закончена, но не закрыта. Ход повествования возвращается в начало на новом уровне. Каждая глава представляет собой круг, состоящий из двух половин. Первая половина каждой главы повторяет вторую половину предыдущей, или, наоборот, вторая половина каждой главы продолжается в первой половине следующей; как говорит Набоков, главы частично перекрывают друг друга. Каждая глава закончена, но не закрыта, т. е. продолжается, повторяется, протягивается в следующей главе. Главы связаны друг с другом повествовательными показателями, то мотивом, то повторением, то контрастом, но всегда спирально. Таким образом, структура романа в целом развивается от начала до конца и обратно в начало по круговому ходу, основанному на очень сложной системе структурных приемов.

Повествовательные показатели представляют собой не статические связи между главами; напротив, они составляют динамическую систему, на основе которой темы повторяются, перекликаются, изменяются, развиваются. Отвечая друг другу «в приятной игре в эхо» (Набоков), активизируя текст «как контрапунктное столкновение многообразных форм чужой речи» (Лотман), они приводят роман в движение, при этом не только от начала к концу, но также и обратно («обратная симметрия» Благого); создают постоянно движущееся по кругово-спиральному ходу повествование. Роман кончается, жизнь продолжается, структура завершается.

* * *

Философы истории, как правило, утверждают, что замыслы развития истории свойственны либо Природе, либо человеческому уму. Либо человеческое мышление сознательно или бессознательно подражает, повторяет или отражает естественные замыслы, либо человек, всегда ищущий единства в порядке вещей, приписывает свой образ мышления Природе. Вполне возможно, что замыслы развития истории являются имманентным качеством и Природы, и человеческого ума, т. е. человеческое восприятие Природы соотносится с реальным миром, как он есть. Философии истории чаще всего являются универсальными — они рассматривают скорее крупномасштабные вопросы исторических событий и философских концепций, нежели духовного или интеллектуального развития человеческого индивидуума. Теории литературы и искусства также склоняются к универсальному концепциональному масштабу. По мнению Абрамса, универсальные, все-включающие теории литературы часто оказываются редукционистскими — они основаны на вере в данный процесс человеческого творчества, для которого нет и не может быть проверенного доказательства. Итак, великий круг — круговой ход развития и истории, и литературной структуры — воспринимается в книге «Сверхъестественная естественность» не как универсальная историческая истина, а как одно цельное восприятие Природы. Идея «круглости» происходила из эллинской античности и постепенно согласовывалась с иудо-христианской идеей «линейности», в основе которой лежат учения Библии. Синтез был сознательно или бессознательно принят большинством мыслителей романтического периода как интеллектуальный sine qua non.

Можно предположить, что Пушкин разделил с другими романтиками это романтическое мировоззрение, по крайней мере, в романе «Евгений Онегин», а может быть и в таких стихотворениях, как «Демон» и «К***». Если это так, то будет полезно исследовать другие произведения поэта с целью проверить, построены ли они по принципу кругового или кругово-спирального хода развития. Вполне возможно, что та же литературная структура найдется и в произведениях других русских романтиков[800]. В течение последних двух десятилетий и русские, и зарубежные специалисты исследовали и раскрыли много нового в истории и характере русского романтизма, благодаря чему мы приближаемся к ответу на вечный и спорный вопрос: что такое романтизм? Специалисты по русскому романтизму подходят к определению его места во всеевропейском романтическом движении и к тому, чем русский романтизм отличается от других национальных вариантов романтического мировоззрения[801]. Ввиду того что великий круг играл значительную роль в развитии человеческого мышления — в формировании современного восприятия реального мира, — определение его роли в развитии русской романтической литературы дает возможность усвоить новое, более основательное понимание его характера.

Чикаго

Роберт Виттакер Из истории «Евгения Онегина» на английском: Переводчик Владимир Набоков и его рецензент Эдмунд Уилсон

Можно было ожидать, что перевод «Евгения Онегина», сделанный Набоковым и вышедший в свет в мае 1965 г.[802], станет не только лучшим переложением романа на английский язык, но и лучшим представлением Пушкина англоязычному читателю. Однако этого не произошло. Набоков — уникально одаренный русский писатель, который стал и выдающимся американским романистом, — мог бы воссоздать русскую классику, даже самую сложную, на американской почве. Но его перевод, вышедший тридцать лет назад, теперь почти полностью забыт. Он упоминается разве только в научных статьях американских славистов, да и то в узкоспециальных работах