Новозаветные апокрифы - [71]

И когда они крестились и оделись, он принес хлеба и вина, положил их на столе и начал благословлять их, и сказал: «Хлеб живой, вкушающий который не умрут! Хлеб, который глад душ утоляет благом своим! Ты – то, что необходимо, дабы получить дар и отпущение грехов, дабы вкушающие тебя не умерли. Имя Отца мы произносим над тобою, имя Сына мы произносим над тобою, имя Духа мы произносим над тобою, имя возвышенное, что сокрыто ото всех!» И он сказал: «Во имя Твое, Иисус, да приидет сила благословения и благодарения и да пребудет на этом хлебе, дабы все души, причастившиеся его, обновились и были отпущены им грехи их». И он преломил и дал Сифуру, и супруге его, и дочери его.

Маздай же царь, когда отпустил Иуду Фому, пошел к дому своему трапезовать. И он рассказал супруге своей, что случилось с Каришем, приближенным его, и сказал ей: «Смотри, сестра моя, как случилось, что человек стал печальным. Ты знаешь, сестра моя Тертия, что ни у кого не было супруги подобной ей, на которую он полагался. Случилось же, что Мигдония пошла посмотреть того колдуна, о котором она слышала в молве, что он делает, и он заколдовал ее и отделил ее от супруга ее, и не знаю я, и он не знает, что делать. Я решил уничтожить его, но он не позволил мне. Но пойди ты и посоветуй ей послушаться господина ее, и не слушай ты слов пустых того (человека)». Утром же встала Тертия и пошла к дому Кариша, приближенного господина своего, и нашла Мигдонию сидящей на земле во власянице, и посыпающей себя пеплом, и просящей Господа своего, чтобы Он отпустил ей грехи ее прежние и чтобы она освободилась от мира скоро. И когда вошла к ней Тертия, она сказала Мигдонии: «Сестра моя, и возлюбленная моя, и близкий друг мой, что за безумие это, которое овладело тобою? И почему как сумасшедшая сделалась ты? Одумайся ради себя самой, одумайся ради семьи твоей, подумай о родичах твоих многочисленных и сжалься над супругом твоим, верным Каришем, и не делай ничего, что благородству, поведению свободнорожденной тебе не подобает». Говорит Мигдония ей, Тертии: «Молвы о жизни новой не слышала ты, и голоса слов проповедника жизни не вкусила, и от волнений разрушительных не освободилась, не видела ты жизни вечной, и вот в жизни временной ты пребываешь. Ты не почувствовала супружества истинного, и супружеством развращенным ты оскорблена. В одежды, что истлевают, ты одета, и одежд вечности ты не желаешь. Красотой этой твоей, которая развратна, ты гордишься, и о мерзости души твоей ты не заботишься. Вот множеством рабов ты гордишься, и душу твою собственную от рабства ты не отделила. Почетом большим ты гордишься, а от суда смерти ты не освободилась».

И когда это услышала Тертия от Мигдонии, она пошла быстро к дому Сифура-военачальника, чтобы увидеть апостола нового, который пришел туда. И когда она вошла к нему, он стал говорить ей: «Что пришла ты увидеть? Человека всеми презираемого и несчастного из людей всех, имения и богатства нет у него? Но у него есть имение, которое цари и вельможи отнять у него не могут и которое неразрушимо и не может быть ограблено, – Иисус Христос – Податель жизни всему человечеству, Сын Бога живого, Он, который дает жизнь всем тем, кто уверует, и придет к убежищу Его, и станет в числе овец Его».

И когда услышала это от него Тертия, она сказала ему: «Также и я участником и слугою стану в жизни той, которой учишь ты, и стану также я дочерью дома Бога этого, которого проповедуешь ты, и я получу от Него жизнь эту, которую обещаешь ты, которую Он дает тем, кто приходит к дому собрания Его». Сказал ей Иуда: «Сокровищница Царя Небесного открыта, и каждый, кто приобщится, может брать и обрести приют, воцарится. Но сразу не может приблизиться к Нему человек, когда он нечист и когда злы поступки его; ибо Он знает, что в сердцах и в мыслях, и никто не обманет Его. Тебя также поэтому, если истинно ты веруешь в Него, Он приблизит тебя к тайнам Своим святым, и Он возвысит тебя и обогатит тебя, и обновит сознание твое, и сделает тебя наследницей во царствии Своем». И когда это услышала Тертия, она пошла к дому своему обрадованная и нашла Маздая, господина своего, ожидающего ее, и он не обедал. И он сказал ей: «Отчего сегодня более, чем в какой-либо другой день, приятен мне приход твой с улицы? И почему пешком ты пришла – это не подобает женщине такой, как ты, делать?» Сказала Тертия ему, Маздаю: «Тебя поблагодарить должна я за то, что к Мигдонии ты послал меня. Я пошла, и услышала о жизни новой, и увидела апостола Бога нового, и я поверила, что он – апостол Бога, который дает жизнь каждому, кто уверует в Него и исполняет волю Его. И не мне вознаградить тебя также за доброту твою ко мне; и я дам тебе совет хороший, если ты хочешь стать царем и вельможей и на небесах, то ты послушаешься меня и сделаешь то, что скажу я тебе. Умоляю я тебя, побойся Бога, который благодаря страннику этому пришел сюда, и сохрани себя в чистоте пред Богом, ибо царство твое это погибнет, и отдохновение твое это сменится страданием. Но давай, пойди к человеку этому и поверь в него, и ты будешь жить вечно». И когда он услышал это от Тертии, супруги своей, он ладонями лицо свое закрыл, и одежды свои разодрал, и сказал: «Да не будет покоя душе Кариша, который скорбь душе моей принес. Да не будет ему надежды, который надежду мою отрезал». И он вышел потрясенный, и нашел на улице Кариша, приближенного своего, и сказал ему: «Зачем ты взял меня себе как товарища в Шеол? Почему ты обманул меня и сам никакой прибыли не получил? Почему ты навредил мне и сам себе ничего хорошего не сделал? Почему ты убил меня и сам не жив? Почему ты причинил мне злодейство и ты сам не в справедливости? Почему ты не позволил мне уничтожить того колдуна, прежде чем он совратил супругу мою колдовством своим?» И он упрекал Кариша. Сказал Кариш Маздаю: «Что же это случилось?» Сказал Маздай Каришу: «И Тертию также он околдовал».