Новогодние новости - [8]

— А, может, господа послы Шахрайского эмирата и Уч-Арамского халифата согласились бы подписать с нами отдельное соглашение… — схватился за мокрую и давно погружающуюся в глубины Соляного озера соломинку царь. — Наши обозы могли бы проходить только по вашим территориям, минуя Улюм и Каракан, а за это, предположим, мы бы позволили вашим купцам торговать на наших приграничных рынках… беспошлинно?.. По будним дням?..

Господа послы переглянулись, но их старшие по заговору товарищи не дали им время подумать.

— Э-э-э, зачем так говоришь? — улыбаясь узкими колючими глазами, тут же встрял посол Караканского каганата. — Мы все тут заодно, да?

— Бусурманин сказал — бусурманин сделал, — подержал его улюмчанин. — Мы ж вам хорошее дело предлагаем, да?

— И товары свои вы продавать собираетесь, конечно, в ту же цену, что и наши негоцианты, или дешевле, — уточняя и пряча бессильно подмышки кулаки, издевательски склонил голову царь.

— Э-э-э, зачем в ту же цену?

— Зачем дешевле?

— Обидно говоришь, ваше величество! — огорченно развел короткими пухлыми ручками с растопыренными, унизанными перстнями пальцами посол каганата.

— Бизнес есть бизнес!

— Да еще землетрясение сколько убытков принесло, да?

— Чуть пол-каганата под землю не ушло, однако!

— Дворцы ремонтировать надо? Дороги надо? Арыки надо? Деньги надо!

— Да мы вам помощь гуманитарную окажем, не переживайте!

— Зачем переживать, да?

— И помощь зачем, да?

— Если мы эти деньги с вас так или по-другому всё равно возьмем, да?

Василий скрипнул зубами.

— А если мы не согласимся?

— Ай, зачем так говоришь, да?

— А как мне говорить, ежели вы нашего коммерсанта по миру пускаете! Вернее, не пускаете!..

— Ай, почему не пускаем? Платите и проезжайте, хоть всем Лукоморьем, милости просим, да?

— В таком случае мы будем вынуждены принять экстра-дипломатические меры по урегулированию проблемы! — как мог, многозначительно и сурово проговорил молодой правитель Лукоморья.

— Ай, принимайте! — умильно распустив морщинки вокруг узких косых глаз, расплылся в улыбке караканец. — Если придумаете. Да?

— Подписывайте, ваше величество, договор новый, — услужливо кланяясь, протянул царю пергамент с новыми условиями Песчаного блока улюмчанин. — Зачем, однако, спорить, праздник портить?

Царь Василий остановился, набрал полную грудь воздуха, лихорадочно, но тщетно подыскивая такой ответ, желательно, в словах, который бы не поставил секунду спустя все пять стран на тонкую, хрупкую грань войны, но без пользы выпустил его сквозь зубы.

Дипломатических выражений, слов, или хотя бы отдельных буквенных сочетаний у него к концу переговоров не оставалось.

В том, что воевать придется, добиваясь для своих же купцов даже не преференций — возвращения того, что они сейчас имеют — сомнений у Василия уже не было.

Проклятье!!!..

Объединились, гады подколодные, да еще на Новый год приперлись, улыбаться лицемерно, икру нашу жрать и прибыли свои подсчитывать… И ведь всё эти закоперщики — хан да каган придумали, к бабке не ходи…

Чтоб они сквозь землю провалились вместе со своим землетрясением!!!..

И тут двойная золоченая дверь распахнулась со стуком и треском, и в кабинет, отметая в сторону ошарашенного часового, как манекен, вломились пять человек.

Гости недоуменно повернули головы…

И разинули рты.

Человек ли?..

Ярко-оранжевая кожа прибывших в сиянии свечей отсверкивала потусторонним серебристым блеском. Наряды их, вычурные и умопомрачительные, словно все культуры Белого Света решили встретиться и ужиться на каждом из них, сверкали сказочной роскошью, сыпля искрами самоцветов и маня тяжелым золотом. Манеры их…

А вот чего не было, того не было.

Гневно лопоча что-то неразборчивое, неистово при этом размахивая свитком, зажатым в пальцах, усаженных перстнями до самых ногтей, самый ослепительно и безвкусно разряженный оранжевый попер в атаку на ошалевшего Василия, как боевой гиперпотам на хомячка.

— Его великолепие посол Нени Чупецкой Кардак Бармак Шабрак Забрак Бешбермак Эскатон Осилли требует знать, когда ваша величие выплатит наша государства оставшуюся сумку! — подобно маленькому, но настырному боевому петушку вынырнул откуда-то из подмышки посла оранжевый помоложе, похоже, толмач.

— Оставшуюся… что?.. — захлопал глазами царь.

И вдруг увидел за спинами опешивших гостей и негодующего неньского чупца, как на несколько секунд из-за створки двери показала свою плутовскую физиономию царевна Серафима, сделала ему несколько ободряющих жестов, и снова пропала.

— Э-э-э?.. — растерянно протянул окончательно запутанный Василий, но визитеры не давали ему опомниться.

Напыщенный толстяк, не переставая ни не секунду вопить что-то обиженное, яростно сунул ему под нос развернутый свиток, и переводчик, озвучивая своего босса, с таким же праведным апломбом выкрикивал:

— Вот договорий! Тут всё написано! Четким по белому! Аванс за землетрясучку — получен! Второй этап плачежа — на следующий день после факта потряски! Где? Два неделя прошло, а платежка конь не сидел! Муха не валялась! Так дела между наша нация и ваша нация вести нельзя никак!

Вогнанные было в ступор песчаноблоковцы при слове «землетрясучка» хихикнули, при «втором этапе» — насторожились, а заслышав «дела вести» тихо открыли рты и расширили глаза до самого высокого лукоморского стандарта неземной красоты.