Новогоднее дежурство в НИИЧАВО - [2]

— Есть кабинет нумер два! — охренев от указаний, я стал отсчитывать шаги.

На тридцатом шагу одна из бетонных плит забора поползла влево, открывая проход к зданию. Ну ничего себе у них тут пропускной пункт. А еще здание законсервировано с 80-х. Секретное НИИ что ли?

Миновав стеклянную будку вахтера, где дремал дед, которому на вид было лет сто, я пошел по длинному коридору, смотря на пронумерованные двери. Номер два обнаружился в самом конце, после кабинета 1003. На дверях висела табличка : “Отдел атеизма.” Ниже было приклеено бумажное объявление.

“ Начальник охраны Перун Маркович Неунывай-Дубино. Прием посетителей : 31 декабря, с 13 до 14 часов. По вопросам перевоплощения, перебоев с электричеством, обращаться в любое время. Взимается треба. “

Потупив на странное объявление, постучал в двери и вошел.

В просторном кабинете, за основательным таким желтым столом, сидел здоровый мужик в коричневом твидовом костюме с растрепанной копной седых волос. Борода его была сбита набок, усы топорщились, как у воинствующего кота. Явно решались какие-то рабочие моменты. В углу комнаты жался человек в синем техническом халате, старомодной беретке на голове, из-под которой торчали немытые сальные вихры. Человечек робко поправлял пальцами все время съезжающую, массивную роговую оправу своих очков.

— Ааа, Дедов! Проходите! Вот вы какой. Ну, слава богам, вы побольше нашего дрища Котикова будете. Запомните ваши обязанности, Дедов. Бдить. Никого не пускать. Во всем институте чтобы ни одной живой души.

Ну, конечно, 192 сантиметра роста и 120 кэгэ веса могут впечатлить любого. Я вспомнил про “лихой и придурковатый вид”, и приосанился.

— Вот, Котиков, ваш новый сменщик. Знакомьтесь. — синий халат Котикова весь как будто сжался, под беретом у него что-то зачесалось, ибо скрести себя он стал нещадно. — Покажите Дедову, где ваше место, что нужно делать. И не забудьте про перезагрузку, как в прошлый раз. Иначе к дублям сошлю. Бумажки носить.

Пока я хлопал глазами от такого внезапного поворота, все же самое быстрое собеседование в моей жизни, Котиков затрепыхался, закивал Перуну, и схватив меня за руку, вытянул из кабинета.

— Эээ.. а как с оплатой? — затылок Котикова подрагивал сальными кудрями. — Платить-то как будут?

— Аааа.. вот вы.. вот вы понимаете, вот у нас тут не балаган, у нас серьезная организация. Я вот тут уже два года. Ну, с тех пор как наша лаборатория под снос пошла. А так ведь у меня прорыв был! Прорыв... — будущий сменщик тянул меня за рукав, увлекая куда-то вниз по ступеням. — Я ведь такой продукт создал. Мутаген! Правда испытуемый сбежал. Но мы его потом нашли. Это был фурор. Из крысы в человека. И сразу в очках. Ооо, да вы не поймете... Это же научное. Вот и пришли.

Котиков толкнул дверь, неотличимую от сотни других таких же в этом коридоре.

Маленькая комнатка без окон. Стол, два стула и шкафчик. Серьезно?! И это комната охранников у большой организации, в которую просто так не зайти? Ну и жмоты.

Тем временем Котиков распинался, что и где можно положить, вот тут он сменные туфли хранит. И вы, Сергей, можете. Вот тут местечко еще есть. Пристраивайте.

Потом меня повели на обзорную экскурсию. Вот это лифт, знакомьтесь, Сергей. Лифт, это Сергей. Едем вниз. Это кнопки, это этажи. Странно, но кнопок в лифте было не пять. Последняя заканчивалась на 32. А тут у нас генераторная. Котиков аж слюной забрызгал. Видать что-то важное тут у них происходит.

— Ээ.. Сергей, смотрите, вот тут у нас два тумблера. Они под напряжением. Н-надеюсь, вы знаете что это такое. — тон Котикова выбесил так, что я подумывал дать ему по беретке. — В новогоднюю ночь вы должны спуститься сюда, и в обязательном порядке опустить вот этот тумблер вниз. Пойдет перезагрузка. Через десять секунд включить его, подняв наверх. Не позже двенадцати ноль пяти. А потом обход этажей. До трех ночи.

Над одним рычагом была надпись синей шариковой ручкой на приклеенном грязном лейкопластыре - “ 1978” , на другом - полуоторванная уже - “ 2019”. Да все яснее ясного.

— Котиков, тебя как звать?

— Дима. Но у моей особы я записан “Дмитрий Нобелевка”. — кокетливо проинформировал меня о своем семейном положении задрот. — Ох, и эксперимент я поставлю, Сергей, вы не представляете..

— Так вот, Дима. Что такое напряжение, я знаю. Этот вниз, потом вверх. Дальше давай, и покороче. Я тут не экскурсию по дворцу купил.

Дима быстро провел меня по пустым этажам, показал пожарные выходы, намертво забитые десятыми гвоздями еще при Брежневе, дал заламинированный пропуск, который надо приложить к окошку на бетонной части забора, где я заходил, и задребезжал о том, что как хорошо, что за последние два года на новогодние дежурства он не попадал. А то все его сменщики потом увольняются. Даже за вещами не приходят.

К десяти часам вечера я остался в комнате охраны один. Котиков свалил, причитая, что мама еще не поздравлена, а его особа ждет его с оливье, селедкой и “ Иронией судьбы” .

В каморке охранников обнаружился допотопный черно-белый телевизор, размером с кошку. Я настроил антенну, и на удивление, телек стал отлично показывать. Шел какой-то старый фильм. По очереди пели одетые в старинные костюмы Гурченко, Джигарханян, короче, словил мюзикл какой-то. Переключил канал. Шла цирковая программа, клоуны таскали бутафорское бревно, пиная друг друга под задницы. Что за манера, вот ничего нового снять не могут. Все старые программы, только под бой курантов выскочат надоевшие до блевотины Киркоровы и Басковы. Но, как не странно, Басковых все не было, и я залип в телефон.