Новое японское кино. В споре с классикой экрана - [47]
Нечто похожее наблюдалось и в Японии в середине 1990-х гг., когда не только этот жанр, но и вся волна так называемого «пыточного хоррора» резко пошла на спад. С этого времени вместо них призраки вновь уверенно захватили современную кинореальность, и начался настоящий бум новых кайданов – неокайданов, давших рождение популярному ныне во всем мире направлению J-horror. Так что с выходом фильма «Звонок» в 1998 г. мы можем говорить о новой, третьей, фазе развития японского хоррора, получившей специальное название J-horror.
Это понятие объединяет фильмы таких современных режиссеров, как Наката Хидэо, Симидзу, Цурута Норио и др., и позволяет говорить об определенном сдвиге не только в японском художественном, но и общественном сознании. В сравнении с классическим кайданом 1950—1960-х гг., к развитию которого приложили усилия Мидзогути Кэндзи, Накагава Нобуо, Синдо Канэто, Кобаяси Масаки и др., «современные истории о призраках урбанистичны и показывают героев более одинокими, хрупкими и незащищенными перед бездной сакрального, чем это было в картинах родоначальников жанра»58.
Эти картины заметно отличаются от работ их предшественников и стилистически: их действие происходит в современных городах, а не в старинных селениях, хотя призраки все равно предпочитают и колодцы, и темные воды. Женщины и слепые в наш век уже не так беззащитны, поэтому они уступили место маленьким девочкам. И у призраков теперь появились обе ноги, но их по-прежнему выдают спускающиеся по телу длинные спутанные черные волосы. Правда, эти девочки-призраки пользуются уже современными гаджетами и живут в мире научно-технического прогресса. А еще в отличие от своего прародителя, классического кайдана, японский неокайдан помимо жанровой притягательности и очарования фольклорного материала обладает несколькими весьма примечательными особенностями. К их числу, прежде всего, следует отнести редкое сочетание эротики и страха, а также гармоничное соединение национальных и заимствованных элементов.
А посему, вполне возможно, что любитель современного хоррора будет разочарован, увидев кайдан 1950-х, впрочем, верно и обратное утверждение. И в этой связи возникает резонный вопрос: продолжают ли снимать классические кайданы в наше время? Ответ положительный. Даже сам Наката Хидэо, большой знаток и поклонник этого жанра, снял в 2007 г. фильм, который так и назвал «Кайдан». Он основан на известном рассказе Энтё Санютэй «Кайдан болота Канабэ», по которому уже создано несколько фильмов, в том числе и классиком жанра Накагава Нобуо.
Другой мэтр японского кино, Фукасаку Киндзи, в 1994 г. снял свою версию «Ёцуя кайдан» (в русском переводе фильм называется «Верх предательства»). В последние два десятилетия вышло несколько «Пионовых фонарей» – эта тема особенно популярна в современном кино из-за эротического подтекста. А в 2002 г. телевидение Фудзи выпустило мини-сериал «100 страшных сказок», состоящий из одиннадцати серий, охватывающих почти все классические сюжеты. Так что всякого рода заявления о смерти классического кайдана пока еще представляются весьма преждевременными. И японские режиссеры еще долго будут черпать вдохновение для своих страшных историй из старинных удивительных историй, именуемых кайдан.
Глава VΙ. J-horror и его создатели
Итак, все началось с фильма «Звонок», который потряс зрителей реальным ощущением леденящего душу страха. Причем этот страх был вызван не клыкастыми монстрами, не реками крови. Этот страх у нас в голове, в наших мыслях, но мы не знаем о нем, и, посмотрев фильм, особо остро ощущаем себя беспомощными и незащищенными в современном мире.
Сегодня уже мало кто помнит, что первая экранизация романа «Звонок» – это вовсе не фильм Наката, а малобюджетный ужастик, снятый для телевидения в 1995 г. малоизвестным на тот момент режиссером Такигава Тисуи. Эта лента не выходила в широкий прокат и распространялась на видеокассетах. Однако от этого картина только выиграла, поскольку, напомню, в основе сюжета лежит история о том, как после просмотра взятой напрокат кассеты через неделю человек умирал при необъяснимых обстоятельствах. Естественно, что после просмотра фильма многие в страхе отсчитывали семь дней.
Сюжетная канва этого первого «Звонка» наиболее точно воспроизводит литературный первоисточник, где главным героем, расследующим странные смерти, был журналист Асакава Кадзуюки. Для Наката же принципиально важным было сделать центральным персонажем именно женщину, причем разведенную, чтобы показать, что традиционная модель семьи изжила себя в наши дни. А в остальном его фильм практически повторяет ту же историю Садако, что и роман Судзуки, за исключением того, что режиссер сознательно отсекал все, что не связано с основным действием. Никакой любовной линии, никаких лишних подробностей жизни и быта героев, да и в использовании средств художественной выразительности ленту отличает редкий аскетизм и минимализм буквально во всем.
