Новое место жительства - [7]

   Я передёрнул плечами и вышел из библиотеки.

   Следующая дверь показалась мне вроде бы похожей на дверь в… мою… да, мою теперь — комнату. Я открыл её.

   Нет. Это была не моя комната. Но…

   …Смешно.

   Эта комната вполне могла бы быть моей. Не здесь. Там. В Москве.

   Честное слово, это была моя первая мысль — ещё когда я только стоял на пороге и оглядывался удивлённо. Да, она была меньше моей московской (и даже здешней, пожалуй) комнаты, со старомодной тёмной мебелью и одним — правда большим, но тоже старым, всё с тем же Т–образным переплётом и маленькой форточкой — окном. Но я увидел на стене потёртые боксёрские перчатки, а на столе — хороший компьютер. Я увидел над кроватью постеры старых «металлических» групп «Manowar», «Ария» и «Мастер», которые уважал и я, а над письменным столом — портреты Гагарина и Хайнлайна[4] (это было почти невероятно, но точно такие же висели и над моим столом! Ещё тут был Высоцкий; у меня такой портрет не висел). Сбоку от окна держался на ввинченном в стену креплении газобаллонник «корнет» — у меня вот так же висели два незаконно купленных «аникса»[5] (один я привёз с собой), с другой стороны — самодельный, но отлично сработанный лук со спущенной тетивой. Я увидел в старом шкафу за раздвижным стеклом стопки явно часто используемых туристских карт, старые CD–диски с записями бардов Грушинского фестиваля, книги издания 40–х-50–х годов прошлого века — воспоминания и дневники путешественников (вот такие были и у меня, я не удерживался — часто покупал их в букинистических , потому что интересно и приятно было представлять людей, которые их читали до меня — мне почему‑то казалось, что это были всё хорошие люди…). Увидел я и ещё кое‑что: на самодельной полке были несколько грамот, кубков и почти даже не удивился, когда различил нарисованные и гравированные на них пистолеты, фигурки бегущих и скачущих верхом людей. Увидел тяжёлые гантели на подставке и пружинную боксёрскую «грушу» на кронштейне. Увидел гитару — поцарапанную, чернолаковую. И даже распростёршее на шкафу огромные крылья чучело орла показалось мне вдруг до глупости знакомым — хотя у меня вот такого как раз никогда и не было.

   Честное слово, я вполне мог бы жить здесь. Я даже головой потряс, чтобы убедиться, что не сплю.

   Не нужно считать меня настолько невоспитанным для того, чтобы я начал шарить по чужой комнате. Я бы и пылинки тут не стронул. И не собирался, даже если она сто раз похожа на мою, и это… м… довольно странно. Но не смотреть‑то я не мог, раз уж заглянул.

   Письменный стол — чудовище с полуоблезшим лаком, за который после реставрации любой из московских антикварных магазинов дал бы несколько сот евро — сверху прикрывало больше прочное стекло. Просто потому, что столешница выглядела основательно порезанной и порубленной, что‑то писать на ней было просто невозможно. А под стеклом лежали какие‑то записки, чеки, рисунки — короче, всякая мелочь, которая должна быть на виду, но которую легко потерять. Я у себя дома лепил подобные штуки на блок компьютера. Среди этого всего оказалась фотография — большая, почти с альбомный лист.

   Мальчишка моих лет снялся на фоне густого леса. Он стоял по колено в сочной зелёной траве, широко расставив ноги и держа под мышкой простой шлем — вроде тех, что носили викинги (настоящий, а не с рогами)[6] Другую руку он держал на рукояти висящего на левом бедре то ли меча, то ли шпаги, не разобрать — короче, какого‑то длинного холодного оружия. Мальчишка был одет в длиннополую, почти до колен, кожаную куртку, тут и там укреплённую рядами металлических заклёпок, с продолговатыми металлическими пластинами на плечах, руки от локтей до запястий закрывали тоже кожаные с клёпками наручи. Вид он имел серьёзный и даже хмурый — подбородок вперёд, лицо загорелое, русые недлинные волосы в беспорядке, между сведённых бровей морщинка, глаза — не понять, какие. На меня он совершенно не был похож, но я понял, что это и есть Юрка. Мой загадочный двоюродный брат и хозяин этой комнаты.

   Не отходя от стола, я тяжело задумался. Итак, мой кузен — ролевик, читающий детские детективы. Не шикарно… но главное — не вяжется с этой комнатой. Совершенно не вяжется, коренным образом не вяжется. Я бы сказал, что тут живёт очень серьёзно относящийся к жизни человек.

   Ролевики не то чтобы казались мне смешными — смотреть‑то на них и на их оружие было интересно. Скорее они вызывали у меня неприязнь. Да, неприязнь тем, что играли в вещи, в которые играть нельзя. Ну нельзя играть в рыцарей, если ты взрослый человек. Нужно или вообще бросить эту затею — или быть рыцарем. А рыцарь на выходные (в другое время адвокат, например) — издевательство. Конечно, этот Юрка не взрослый. Но всё же… Некоторый опыт общения убедил меня, что со многими ролевиками любого возраста трудно иметь дело на чисто бытовом уровне общения. Особенно с толкинутыми. А мне год жить с ним фактически под одной крышей. Ну, может он хоть не толкинутый? Неприятно обитать в одном доме с парнем, который будет на полном серьёзе именовать себя Боромир, или, не дай бог, Фродо… Что уж говорить о некоторых шизоидах, которые всерьёз считают себя эльфами!