Новое место жительства - [6]
— Ну вот, это всё твоё. Ты размещайся, а я пойду, я хоть и отпросилась на сегодня, но ведь практика в школе начинается у восьмого и десятого классов, надо глянуть. Ты не против?
— Нет, конечно, идите, — поспешно сказал я, про себя подумав, что это как раз то, что надо. Очень захотелось остаться одному и как‑то… что ли… разобраться в том, что случилось, или… или, может, просто отдохнуть?
— Ну вот и хорошо, — она кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
Если честно, я хотел завалиться сразу. Но неразобранные вещи не дали бы мне спать нормально, и я начал раскладываться, заставляя себя привыкнуть к мысли, что это и правда моя комната и я тут проживу ближайший год. Получалось не очень, но всё‑таки… Заметили — стоит разложить вещи где‑то, и это место сразу начинаешь ощущать, как «своё»? Или если где‑то поесть… Вот и сейчас я «метил территорию», лихо разбрасывая своё добро по казавшимся мне подходящими местам.
В комнате было не слишком много мебели — кровать, тумбочка возле неё, стол у окна (того, которое в сад), стул, кресло, да большой шкаф. Шкаф оказался для моего барахла именно что слишком большим, да это и понятно, я взял с собой минимум. Даже если не повыкидывал бы тишком навязанное — всё равно… Отдельно и особо я разложил цифровой фотик «кэнон» с 40–кратным объективом, свою читалку, МР–тришник на 16 гигов, веб–камеру… А под моим новеньким ноутбуком, купленным прямо перед поездкой, в сумке неожиданно оказался толстый конверт с надписью маминым почерком — я его видел нечасто, но знал: «Отдашь сестре семьдесят пять купюр, остальные — карманные тебе.» Я заглянул — там и правда были купюры, ровно сто по сто евро. Выходило, что на меня выделили где‑то по двадцать четыре тысячи рублей в месяц, плюс столько же — чисто карманные. Обычно я получал «на карман» шесть тысяч в месяц. Поздравив себя с поднявшимся рейтингом, я швырнул конверт в шкаф так, что он смялся… и подумал, что тут, наверное, средняя зарплата такая — восемь тысяч. Хотя я себе и не представлял, как взрослый человек может жить на такие деньги.
Тяжело дыша — почему‑то стало плохо, меня даже затрясло — я взял конверт, аккуратно сложил деньги, отсчитал семьдесят пять сотен, отложил в сторону, остальные сунул в конверт и спрятал его среди вещей. Думать становилось окончательно лень. Я заставил себя окончательно распихать вещи по местам, какие приглянулись, разделся, поменял трусы, опять‑таки заставил себя сложить одежду нормально, аккуратно свернул покрывало и одеяло. Всё — и покрывало, и одеяло, и бельё — были новенькими, свеженькими, чистенькими. От постели пахло лавандовыми духами, как от одной девчонки–шведки, с которой я зимой познакомился а Альпах. На морозе от неё ничем не пахло, но, как только мы заходили в тёплое помещение, как по нему тут же распространялся этот запах. Обалденный запах… Я перестал заставлять себя разлеплять глаза, влез ощупью под простыню, глубоко вздохнул и… поймал себя на том, что не сплю и смотрю в потолок.
Я проснулся так же, как и уснул — незаметно. Часы, которые я так и не снял — я по–старинке носил их, предпочитал мобильным не пипикать, выглядывая время — показывали, что почти два, я проспал около пяти часов. В доме было тихо–тихо, снаружи иногда доносились какие‑то звуки — то собака лаяла, то фырчал автомобиль, то звякал велосипед. Но эти звуки были такими редкими, что я почти испугался. Шум сопровождал меня всю жизнь — в той или иной форме. Только в турпоходах я вспоминал, что бывает тишина. Но турпоходы — это лес. Не город.
Повернувшись на бок, я дотянулся до тумбочки. На моём телефоне была СМСка от матери — а я и не услышал, как она пришла, так спал! Первая за эти дни. Я прочитал, высвободив руку из‑под покрывала и дотянувшись до мобильника. Ну конечно. Долетела позавчера, была занята, извещает и целует. Привет сестре. В смысле, тёте… Кстати, а тётя где?
Поднявшись, я поискал тапочки, не нашёл, конечно, влез в приготовленные заранее бермуды и отправился по дому босиком. Смешное было ощущение. Всю жизнь под ногами в помещениях у меня были либо пластик, либо дорогущий паркет. А тут оказались гладкие некрашеные доски (тёплые!!!) или длинные коврики… а, половики они называются (мягкие, шелковистые какие‑то…). Честное слово, это было смешно — смешно и интересно.
А вот тёти‑то нигде и не было. Я методично проверил все, как мне казалось, комнаты и поймал себя на том, что… опять заблудился. Вот блин! Сложно было себе представить, что в этом доме живут женщина и мальчишка, тут же человек десять могут жить и друг друга не стеснять. Тихо стояла старая мебель, но в двух комнатах нашлись телевизоры — в одной опять‑таки какой‑то раритет с пучеглазым экраном на тонких ножках, в другой — вполне нормальный LG со старым DVD–видаком той же фирмы и лазерным плеером ВВК.
Большинство комнат выглядели откровенно нежилыми, хотя и аккуратно убранными. Но как‑то так — раз и навсегда, если можно так сказать, только старинных чехлов на мебели не хватало. Одна комната была по трём стенам заставлена книжными стеллажами. Книг было тысяч двадцать на глаз, самых разных, от детских детективов (о господи, их читает мой кузен?! Не тётя же…) до изданий классиков, выпущенных, кажется, ещё при жизни оных — оказалось, что без шуток, на самом деле при жизни, я проверил наугад пару томиков Некрасова и Пушкина. Я подумал, что, пожалуй, тут мне хватит на год нечитанного ранее. Такого количества книг у меня дома не было. Если честно — почти совсем не было. Я сколько помнил себя пользовался читалками, книги покупал очень–очень редко… и сейчас мне неожиданно показалось, что вот эти книги смотрят на меня как‑то обиженно и настороженно.
Что делать офицеру русской морской пехоты, когда понятия присяги, службы Отечеству, верности долгу потеряли всякий смысл? Когда исчезло и само Отечество, вместе с остальным миром сожженное в пламени термоядерного пожара? Николай Романов пережил глобальный апокалипсис во Владивостоке и думал, что никогда уже не возьмется за оружие… Но Романову пришлось не только вспомнить, кто он такой, но и возглавить добровольческую Русскую Армию — единственную силу в мире, способную противостоять хаосу…
Исчезла Медленная Зона – и перед человечеством открылись просторы Вселенной. Казалось бы, нужно только радоваться предстоящим встречам с «братьями по разуму». Но Император Василий VI не скрывает своей озабоченности этими перспективами: «Не только нам откроется Вселенная. Мы тоже откроемся для Вселенной… Любой корабль любой расы отныне сможет достичь Земли – и никто не поручится, что намерения гостей окажутся добрыми… Мы пока что ничего не знаем о том, огромном мире – но мы должны быть готовы ко всему, даже к вторжению… Времени осталось очень мало – и поэтому я, как и мой коллега, Император Англо-Саксонской Империи, Его Величество Эдуард VII, объявляем на Земле военное положение…»Увы, правитель Русской Империи оказался прав – и земляне вынуждены вести войну на выживание…
И вновь, как и в начале 1940-х, горит многострадальная русская земля. Но на этот раз с огнем и мечом идут по ней не фашистские захватчики, а «ооновские миротворцы», вознамерившиеся покончить с российской государственностью и установить на просторах России свои порядки. И вновь, как в годы Великой Отечественной, плечом к плечу со взрослыми, с теми, кто не сдался, не предал, не променял Родину, сражаются мальчишки и девчонки, пришедшие на смену пионерам-героям той священной народной войны. Этих юных воителей можно убить, но сломить их дух не удастся никому и никогда.
Их предки сумели выжить в термоядерной войне, создать могучую Русскую империю и вырваться на просторы Вселенной. Земля отстояла свою независимость в Первой Галактической войне, но теперь судьба цивилизации зависела именно от них. Пятнадцать земных мальчишек – против многомиллиардной агрессивной расы мьюри. Их миссия кажется невыполнимой, они должны предотвратить грядущую войну и обеспечить человечеству века и века мирной жизни на просторах Космоса. Игорь Сурядов, лицеист, дворянин, и его соратники – лучшие из тех, кого смогла отобрать Земля для выступления на Ярмарке миров и рас, устраиваемой мьюри, где мальчишкам предстоит участвовать в поединках – всем вместе и каждому по отдельности.
После ядерной войны и долгих лет Безвременья человечество восстало из пепла! На Земле образовались две мощные империи – Русская и Англо-Саксонская, и множество более мелких государств.Денис Третьяков никак не ожидал, что ему придется покинуть родной Петроград, но его отца – штабс-капитана ОБХСС – направляют наводить порядок в Республике Семиречье, где обосновались нечистые на руку дельцы, сбежавшие из Русской Империи. Вместе со штабс-капитаном едет и его семья. Денису пришлось расстаться с друзьями и оказаться в поселке Седьмой Горный, где власть фактически принадлежит могущественной компании «Энергия», которая заинтересована в получении прибыли любой ценой.
Продолжение романа «Очищение»…Отгремела Третья Мировая война, ядерная зима уничтожила то, что не смогли уничтожить ядерные боеголовки, – привычные общественные отношения. Люди превратились в хищников. Рабовладение, торговля человеческими органами, разгул бандитизма и сектантства захлестнули все человечество. Россия не стала исключением, но только в ней бывшие военнослужащие и просто люди, сохранившие понятие о чести, сплотились в добровольческую Русскую Армию, возглавляемую бывшим офицером ВС РФ Николаем Романовым.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.