Новелла современной Румынии - [7]
«Это тебе хотелось бы, чтоб так было, но погоди, ведь они сказали тебе прямо в лицо: «Нам нужны не просто хорошие рабочие; для нас коммунист должен быть не только способным специалистом. Он должен быть еще человеком принципиальным!» Говорить-то стали по-книжному. И ведь верят в то, что говорят. А почему бы, собственно, им и не верить? Погоди, дорогой! Ты погоди. Кто же прав: ты или они? Ну, отвечай! Неужто ты воображаешь, что если ты потихоньку притащил из мастерской бидон с раствором и коробку смазки да поплевал на ладони — это уже все? Если ты задумал до семи утра демонтировать валики этой машины (ведь тебе давно известны ее фокусы, — ты уже не раз работал на ней), если ты поставишь на место все железные зубцы, и она заработает, словно автомат, как говаривал твой мастер, да что автомат, — как паровоз «Пачи́фик», — то тут уж и Филипаке, и Пынтя, и Ангел обнимут тебя и скажут: «Браво, Антоникэ, золотые у тебя руки! Ну, отныне прощаем тебе все твои грехи, можешь продолжать жить со своей потаскухой, можешь хоть на голове ходить…» Нет, дорогой товарищ, и не надейся! Не скоро ты смоешь свой позор…»
Вот как задумался! Он бродил по фабрике, чтобы скоротать время, пока «кляча» пропотеет. И вдруг очутился перед залом линотипов.
Дверь была открыта. Слегка колеблющиеся легкие белые дуги машин напоминали дрожащие струны арфы. Кто-то ходил там, положив пальцы на клавиатуру, и тонкие алюминиевые руки то поднимались, то опускались, — словно играли на музыкальном инструменте.
Ну и гадко же в эти предрассветные часы! Он зевает так, что щелкают челюсти. Надо бы умыться холодной водой, — может, это его подбодрит. Сколько теперь времени? Полчетвертого, четыре? Нет, всего три часа. Рановато. Части «клячи» «дезинфицировались» в растворе, а Антоникэ слонялся без дела.
Теперь он отчетливо слышал гул машин. Смотри, Антоникэ, вот она, культурная революция! Именно здесь она начинается. Чего стоили бы все эти бумагомаратели без новых типографий? Пускай придут сюда читатели поглядеть на пальцы линотипистов, набирающих за одну ночь сотни тысяч букв. Послушать, как падают в свои гнезда матрицы, словно спелые яблоки в саду. Послушать, как щелкают зажимы для строк и как шуршат — тихо, усыпляюще — странные колеса машины; почувствовать в носу горячие пары расплавленного свинца, обжечь пальцы, перенося коробку с раздвижными клиньями, и закрыть глаза, чтобы больше ничего не видеть… Вот что такое работа, Антоникэ! Если бы все машины замолчали, можно было бы услышать крик петухов. Шум шагов поглощается полом, пропитанным типографской краской; где-то там, за этими окнами, все охвачено сном. Спят дома, спят люди; только здесь в латунные пазы падают и падают буквы, составляющие слова… Беловатая полоска свинца содержит мысль. Завтра его машина отпечатает все это на листе бумаги. И этот лист, быть может, вот в такую же ночь кто-нибудь прочтет. Именно здесь и начинается культурная революция, Антоникэ, — с этих вот трудолюбивых пальцев, которые бегают по черным клавишам линотипа…
Ну, довольно! Раствор, наверно, уж снял всю грязь с валиков. Погодите, мы еще покажем им завтра утром. Посмотрим, назовет ли еще кто-нибудь эту машину «клячей»! Посмотрим, станет ли еще «чихать» эта милейшая госпожа, не напечатавшая ни разу за свою жизнь больше пяти тысяч листов за восемь часов?
И он снова мысленно пригрозил ей: «Попляшешь ты у меня! И уж я не я буду, если не выжму из тебя все, что ты могла бы дать за десять лет!»
Он спустился на второй этаж. В наборном цеху работало всего трое рабочих. Свет был погашен. Только в одном углу, над поцарапанным реалом, тянулся провод, на котором висела светящаяся груша.
Антоникэ закрыл за собой тяжелую металлическую дверь и впился глазами в этих людей, которые поспешно набирали, вынимая буквы из кассы. Это был именно тот реал, на котором он работал, когда впервые пришел в типографию Базилеску. Сколько прошло лет с тех пор? Он вдруг ясно увидел себя: маленький, коренастый, только что остриженный наголо мальчик, одетый в синий чересчур длинный, мешавший его движениям халат… Когда ему было одиннадцать лет, мать привела его за руку к хозяину. Все утро она учила его, что говорить да как вести себя. Один сосед, работавший в типографии Базилеску, узнав, что у них туго с деньгами, попросил хозяина принять Антоникэ учеником — обучаться «типографскому искусству», как говаривал он с гордостью. Мать вымыла Антоникэ, одела во все самое лучшее, и они сели в трамвай второго класса. Типография была далеко, на Михай Водэ. Ехали целых три четверти часа вместе с торговцами, возвращавшимися с рынка.
Типография Базилеску походила на казарму — красное кирпичное здание с грязными темными окнами. С полчаса, пока не пришел хозяин, они прождали в холодной канцелярии, где пол был покрыт резиновыми ковриками, а в высоком кресле, как страж, застыл сухопарый служащий в очках.
Было, должно быть, десять часов, когда дверь отворилась, и вошел, наполнив всю комнату запахом духов, плотный, цветущий мужчина. Все вскочили: и Антоникэ, и мать, и сосед. Базилеску даже не взглянул на них, пока не принял рапорта служащего. Потом, точно только сейчас заметив, что в канцелярии находится еще кто-то, он спросил приведшего их человека:
Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения.
Повесть "Митря Кокор" (1949) переведенная на десятки языков, принесла автору высокую награду — "Золотую медаль мира".Иллюстрации П. Пинкисевича.
Ливиу Ребяну и Михаил Садовяну — два различных художественных темперамента, два совершенно не похожих друг на друга писателя.Л. Ребяну главным образом эпик, М. Садовяну в основе своей лирик. И вместе с тем, несмотря на все различие их творческих индивидуальностей, они два крупнейших представителя реалистического направления в румынской литературе XX века и неразрывно связаны между собой пристальным вниманием к судьбе родного народа, кровной заинтересованностью в положении крестьянина-труженика.В издание вошли рассказы М. Садовяну и его повесть "Митря Кокор" (1949), обошедшая буквально весь мир, переведенная на десятки языков, принесшая автору высокую награду — "Золотую медаль мира".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник включены рассказы пятнадцати писателей Социалистической Республики Румынии, вышедшие за последние годы. Тематика сборника весьма разнообразна, но в центре ее всегда стоит человек с его переживаниями и раздумьями, сомнениями и поступками.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.