Новая Земля - [62]

— Надо уходить. Повезет, 4 месяца не будут искать. Толстый сказал, через 4 месяца опять приплывут сюда.

— Я скажу: убить, потом отдохнуть, потом уходить.

Али слушал, что болтают, раздумывал, как поступить. Он подошел к нам, взмахнул топором, проверил, удобно ли будет рубить. Он полюбовался гладким топорищем, блестящим лезвием — прорвавшее морось солнце заиграло на полированной стали.

До нас ему оставалось несколько шагов.

Али перевел взгляд с топора на толпу. Перед ним сидели хоть и в воде, хоть и скованные, но очень опасные люди. И Али пошел к ящикам.

— Лодки на воду! Уходим. Нам здесь делать нечего.

Али ткнул пальцем в несколько чичей, и они побежали к лодкам, перевернули, поволокли к воде.

У Али спрашивали, что еще брать с собой, подали куртку, брюки, шапку, теплые сапоги, теплое белье. Он разделся и стоял голый на ветру, с удовольствием чесал свербящее от грязи тело.

Чичи загружали в лодки продукты и воду.

Пока шла погрузка, Али позвал одноглазого и чичей подобрал, тех, что посильнее. Они посовещались и пошли к нам.

— Выходи, гудок-пидорок, где ты? И тот, кто нашего земляка убил, тоже выходи. И псих, который больше всех махался и глаз выбил человеку. Остальных не трону.

Колонисты скрючились, спрятали лица.

И Али вытащил случайного доходягу.

— Ну?! Я ждать не буду.

Али повалил доходягу на колени, взмахнув топором, тюкнул по шее, отпустил. Доходяга схватился за рану, попытался унять кровь, упал, волна накрыла.

Али попробовал пальцем окровавленное лезвие.

— Это называется, мировое сообщество нам оставило всё необходимое. Красивые топоры привезли, но тупые. Книжки тоже, наверно, правильные, но на английском языке. Дураки международные! — И вспомнил, зачем подошел к толпе: — Кто следующий?

Те, кто сидел с краю, оглядывались, не понимали, кого ищет Али, никто не хотел умирать от тупого топора.

Я нащупал в воде камень, поднял. Слишком тяжелый. Поднял другой.

— Все на меня посмотрели! — приказал Али.

Колонисты подняли головы. Али заметил Сипу и Моряка, они сидели совсем близко. Он показал на Сипу:

— С этого начнем. Потом гудок-пидорок. И орангутанг, который Адамчика убил. — И чичам: — Орангутанга найдите.

Сипу подняли, вытащили из толпы. Али поставил его на колени, взмахнул топором.

Я бросил камень.

И попал.

Али, испугавшись, отскочил, от неожиданности выронил топор.

— Рубите их всех!

Одноглазый рубанул топором кого-то, не выбирая.

Якут бросил в одноглазого камень — и не попал. Двое чичей зашли в воду, но Якут от них отбился, ушел глубже, нырял, доставал камни, бросал.

И полосатые поднялись — молча, все, никто нами не командовал.

— Сидеть! Сели, я сказал!

В Али полетели камни.

Чичей, которые сдуру сунулись за Якутом, повалили и затоптали.

— Сюда, сюда идите! — позвал Али тех, кто грузил лодки.

Чичи побежали на подмогу, но камни их остановили. Если 200 человек бросают в тебя камни, так просто не прорвешься.

— Уходим! — заорал одноглазый, но было поздно.

Камни попали одноглазому в головенку его маленькую, в грудь, в колено. Он опустился на четвереньки и уже не смог подняться. К нему подбежал рослый парень со шрамом через все лицо и прыгнул на спину, наступил на шею, сломал.

Обезьян вышел вперед и бросал валуны, их и поднять было невозможно, а он бросал. Дальше от берега галька становилась мельче, ноги в ней вязли, и один из чичей не успел отскочить, валун проломил ему грудь, он так и остался лежать придавленный, дергался под валуном, ладонями стучал, рот открывал.

Чичи тоже бросали камни и тоже попадали. У них это получалось лучше, чем у скованных, но их было намного меньше.

Али решил схитрить, бросил под ноги топор, показал пустые ладони.

— Чего нам делить, ребята? Мы никому не хотим зла. Просто хотим порыбачить. — И своим крикнул: — Эй, сети берите! Сети забыли.

Но толпа уже поняла свою силу, не остановить.

Али оглянулся. До лодки ему далеко, не успеть. Побежит — догонят и затопчут, как топчут сейчас раненых.

— Вперед! Или умрем!

Али повел чичей в атаку, но под камнями собраться вместе и идти стенкой было невозможно, пришлось идти врассыпную, увертываться, перебегать, прятаться за валунами. Толпа приблизилась, захлестнула, и вот уже каждый махал топором в одиночку.

Сипа убил Али его же тупым топором, раскроил лоб. Он сел на тело, разломал руками треснувший череп и, пуская слюну, надавливал пальцем на мозг, отпускал, опять надавливал.

Обезьян с разбегу прыгал на раненых.

Толя Слесарь убил кого-то и не мог остановиться, лупил камнем мертвого, ослеп от брызжущей в лицо крови.

Нескольким чичам все же удалось вырваться. Подбадривая себя криками, они оттолкнули лодку, сели, веслами отогнали преследователей.

Лодка отошла от берега. Чичи орали, радовались, что живы.

Очнулся чич, которому Моряк разбил голову в самом начале драки. Он вошел в воду, закричал, чтобы его подождали, из лодки закричали ему, чтобы плыл. Он пытался плыть. Ледяная вода обездвиживала, сбивала дыхание. Мы понимали, что он утонет, но все равно бросали камни — так просто, на интерес, как бросают камни дети, чтобы посчитать круги на воде. Далеко он не уплыл, волны подхватили судорожное тело, закрутили, выбросили на берег, измазали пеной.