Новая угроза - [38]

— Я должен был сегодня уехать. Выходной. Хотел навестить семью. Прежде, чем уеду, хотел поинтересоваться, когда навестите заключенных. Они о вас спрашивали и, честно сказать, у нас на этот счет два мнения. Если они говорят правду, боюсь, мы можем совершить что-нибудь ужасное. У нас нет судебной системы, рассчитанной на нечто подобное. Если же они и впрямь убили тех людей, мы должны решить, что делать. — Последнюю фразу он произнес серьезно.

Против своего желания я сказал:

— Конечно. Я зайду к ним сегодня.

Вот так, час спустя, я обнаружил себя стоящим в зоне для заключенных, ожидая, когда меня пропустят через охраняемую дверь. Выглядело более чем безопасно, похоже на Форт-Нокс — стальная дверь в два фута толщиной была единственным входом, оснащена системой сканирования отпечатка большого пальца и сетчатки, да плюс еще пароль. Дурака тут не валяют. Нашей пятерке было дано разрешение лазить по базе где хотим, но только не здесь.

Пока я ждал, размышлял о предложении Мэри, точно зная, что именно этого и хочет мое некогда разбитое сердце, но не был уверен, подходящее ли сейчас время для такого предложения. Мы решили пока держать это в секрете, что не так-то легко, потому что самые близкие друзья вот они, рядом.

Наконец, дверь загудела, дежурный охранник провел меня внутрь. Увидел себя на экранах, видеокамеры следили за мной, как живые.

— У вас тут серьезный подход к делу, ребят, — сказал я, обратившись к сопровождающему меня охраннику, тот только хмыкнул. Через мгновение мы уже дошли до конца коридора, пройдя мимо шести пустых камер.

— Он весь ваш. Если что понадобится, крикните. — С этими словами охранник ушел по коридору обратно и мы с Терренсом остались один на один, разделенные преградой, кажущейся тонкой прозрачной пластиковой стеной. Но я знал, что это не так.

К противоположной стене был прислонен раскладной стул, я тут же поставил его перед камерой и уселся.

— Где она? — спросил Терренс. Выглядел он болезненно: бледновато, лоб немного влажный от легкого пота.

— Кто? — не понял я, только потом заметил, что Лесли нет и в этой камере. — Лесли?

Терренс кивнул. Сидя на краю маленькой койки в крошечной комнате, он выглядел вдвое меньше, чем был, когда мы их брали в Нэшвилле.

Меня не посвящали ни во что, но, предполагаю, что Терренса и Лесли держат порознь, чтобы допрашивать их каждого по отдельности и сверять показания.

— С ней все в порядке. — Не нравится мне выдумывать, но эти люди хладнокровно убивали землян, так что не думаю, что моя маленькая ложь в их случае перевесит кармическую чашу весов.

Его голова поникла ниже плеч.

— Дин. Мы просто хотим покинуть Землю.

— И куда собрались? — спросил я.

— Есть одно место. Просто заставь их отпустить нас, и у вас больше никаких проблем не будет.

Прозвучало, как завуалированная угроза.

— Почему ты думаешь, что меня послушают? Я всего лишь бухгалтер.

Терренс сдавленно усмехнулся.

— Если ты попросишь, они, как минимум, задумаются.

Да уж, после событий годовой давности влияния у меня оказалось больше, чем было до того. И, хоть на базе я и чувствовал себя аутсайдером, но знал, что все может измениться, если я тут пробуду подольше. Не сказал бы, что это меня как-то утешало.

— Почему я должен? Я был в вашем лагере, разговаривал с Клейтоном. Он во всем обвиняет вас, — сказал я чуть громче.

Он поднял голову, встретился со мной взглядом.

— Стрельба в Вашингтоне была нашей задумкой. Мы знали, что она привлечет ваше внимание. У нас не было другого способа привлечь заставить вас говорить с нами.

На прошлой неделе по всей стране еще пару раз стреляли. Харт думал, что эти перестрелки могут как-то быть связаны с ними.

— К недавним перестрелкам имеешь какое-либо отношение?

— Нет, — он покачал головой, — это уже не от нас. Ну, ты же знаешь, каковы люди. Как только появляется слух, он расползается, как лесной пожар. Сам подумай, там сотни людей, кому и не нужно вступать ни в какой сговор, чтобы попытаться подставить гибридов. Они ненавидят нас. Обвиняют в смерти своих близких, обвиняют в том, что их вырвали из дома, поместив в тесные корабли, в пытках, которым подверглись, голодая все то время, пока были в космосе. Можешь представить себе их ненависть? Она ядовита и из-за этого мы хотим уйти.

Он высказал хорошую мысль, но чего-то не хватало.

— Если ты хотел привлечь наше внимание, почему тогда убежал, когда мы появились? Это как-то противоречит цели, разве нет?

Он выпрямился.

— У нас были свои причины, и они скоро станут ясны вам.

Ненавижу все эти туманные разговоры, о чем ему и сообщил, на что Терренс просто пожал плечами.

— Если хочешь, чтобы я тебе поверил, тебе лучше, черт возьми, дать мне нечто большее, чем пожатие плечами, — рыкнул я и резко встал со стула, так, что тот отлетел назад, звякнув о металлический пол.

Терренс тоже встал, подошел к прозрачной пластиковой стене между нами.

— Дин, они, скорее всего, придут, и я не хочу быть здесь, когда они придут. Это ты хочешь услышать? — последнее он выкрикнул, да так, что слюна попала на перегородку.

У меня участился пульс от его слов. Он прав. Я почти чувствовал это своей гибридной кровью. С каждым ударом сердца Бхлат ближе к Земле и ближе к тому, чтобы определить точно, где мы находимся.