Новая надежда России - [114]

Что тебе ещё рассказать о моем житье-бытье? Я уже давно вступила в ОНФ – как и все мои знакомые. Макс пока морщится, пользуется от случая к случаю, а так всё больше ходит по старинке, с телефоном. Но ничего, скоро и он сдастся. Это оказалась настолько удобная штука, что теперь я и не представляю жизни без неё – как бы, например, я справлялась с трудными учениками в своих классах? А так наше обучение больше похоже на веселую игру, чем на нудную зубрежку в школах моей юности. Приятно всё-таки, что я, некоторым образом, стояла у истоков зарождения такой полезной вещи, как нейроинтерфейс – ну или, по крайней мере, была одной из первых, кто испытал его на себе. И ещё, изредка, включаясь в национальную сеть, я представляю, что среди миллионов других участников где-то прячется ОН, и, может быть, я однажды почувствую на себе его внимание.

Ну вот, добралась до самого главного – ради чего затеяла всю сегодняшнюю писанину. Похоже, я совсем не изменилась, Дневник – болтаю и болтаю о ерунде, лишь бы не говорить с самой собой о том, что единственное волнует меня на самом деле.

Он совсем не изменился, то есть вообще, совершенно. Наоборот, с каждым днем становится свежее и румянее, и теперь ему никак не дашь больше пятидесяти. То ли медицина наша делает успехи, то ли это заслуги телевизионных гримеров – не знаю, но, судя по тому, что и как он говорит каждый вечер с экрана, ум его ничуть не отстает от тела. Инициативы и преобразования, которые он непрерывно запускает в правительство, настолько рациональны и продуманы, что даже мой Макс, вечный скептик, в последнее время не находит, к чему придраться – только чешет в затылке и задумчиво вздыхает. Жаль только, что правительство не очень спешит с… а впрочем, какая разница.

Все мои старые знакомцы тоже остались на своих местах и постоянно мелькают в телевизоре – разве что один из Игорей Ивановичей пропал с политических горизонтов сразу после всей той истории. Не оправдал надежд, сказал по этому поводу Макс, но развивать тему не стал, а я не решилась настаивать. У нас с мужем так негласно повелось – не приставать друг к другу с расспросами о том, что случилось с каждым во время того памятного путешествия. Только в самом начале мы оба ограничились, если можно так выразиться, кратким отчетом о пережитом, не вдаваясь в подробности. Нас обоих это устраивает – не знаю, за что может быть неловко Максу, но представить себе не могу, как бы я рассказывала ему о том невозможно интимном уровне близости, что связывал меня с В.В. Так что я даже не побежала к Максу за объяснениями, когда, разбирая его стол, наткнулась на старую вырезку из их рабочей многотиражки. Там был опубликован текст закрытого указа о присвоении звания Надежды России – но не мне, а какой-то другой женщине. Её лицо было напечатано рядом – порядком размытое, но я без труда узнала ту драную рыжую кошку, фотографию которой когда-то увидела на дирижабле, и которая якобы была Максовой подружкой. Вся, помню, извелась, глядя на неё – несложно было себе представить, в каком качестве она получила орден, который по праву принадлежит мне. Слава Богу, больше она в новостях не появлялась – тоже, наверное, чего-то не оправдала. Впрочем, как и я в свое время, да?

Ты спросишь, была ли я счастлива все эти годы? Отвечу так: вполне. Жаловаться не на что. Хорошая семья, любящий муж, два раза в год отпуск на море – в Батуми или Актау (за границу страны Максима не выпускают из-за работы) – в общем, жизнь наша пусть и небогата на яркие события, но уж точно достойная и не омрачается никакими потрясениями. И вот сегодня – представляешь? – этому спокойствию пришел конец. Именно сегодня утром я получила письмо от В.В. – впервые с тех далёких времен он дал понять, что не забыл меня. Вот оно, его коротенькое и сухое послание, привожу его целиком:

“Милая Надя,

все ранее данные гарантии остаются в силе. Ты вправе участвовать в нашей работе и стать супругой Президента. Для нас обоих будет лучше, если ты прибудешь в Кремль немедленно, для тебя заказана спецплацкарта. Тебя ждет новая, долгая, насыщенная жизнь, по сравнению с которой краткий месяц нашего незавершенного знакомства покажется сонной прогулкой. Можешь безусловно доверять моим словам: хоть ты совсем ещё ребёнок и полна желаний, но и моё физическое и духовное здоровье теперь гораздо крепче, чем прежде (ты не можешь даже отдаленно представить себе все чудеса отечественной геронтологической науки, которую теперь возглавляет известный тебе академик Н.Ы. Манту-На). Так что нас ждёт много приятных и полезных занятий.

Ты можешь доверять мне и во всём остальном. Не представляю, чем тебе забили голову наши недоброжелатели, но вспомни и оцени своим собственным умом всё, что произошло. Ты не сможешь найти ни одного доказательства, факта, слова или дела, свидетельствующего о моей недобросовестности. Всё, что было обещано тебе, было сделано. Мы действительно готовились к свадьбе, и только. Слово Президента и человека: никто не желал тебе угрожать или вредить, ты всё время находилась в полной безопасности. А всё, что тебе рассказывали – зловещие выдумки, целью которых было запугать тебя и извратить твоё предназначение.