Новая картография мира - [5]

— Поясните, пожалуйста, подробнее, что вы имеете в виду?

— Процесс картографирования новой цивилизации, мира Постмодерна, в чем-то парадоксален, по крайней мере, он выглядит парадоксальным. Когда мы говорим, например, о моей излюбленной теме — геоэкономике, связанной с актуальной конфигурацией ресурсных потоков, то частично выходим за пределы не только привычной политической картографии, но вообще физического, земного ландшафта и вновь приближаемся к пространствам географии символической и — как бы сакральной.

Ибо членение на сакральный Север, сакральный Юг, Восток, Запад есть некоторые системные вариации в рамках целостной структуры. А на планете Земля сейчас возникает именно некая целостная структура, новая социальная композиция, нуждающаяся в собственной системе координат, в частности, в объемном геоэкономическом атласе мира.

Здесь возникает две проблемы. Первая связана с новыми субъектами этого атласа: место национальных государств в нем, в принципе, занимает своеобразная «экограмма» — устойчивый контур движения товаров и услуг, разнообразные ресурсные потоки: нефть, газ, промышленные изделия, военно-техническая продукция, финансовые потоки… и контролирующие движение силы, их коалиции. Построение подобной конфигурации в ее полноте — пока дело будущего. (К тому же данная конструкция не статична, а динамична, что добавляет немало хлопот.)

Вторая проблема, напротив, в чем-то облегчает задачу формализации актуального статуса мира: это его новая целостность, символизируемая самим феноменом глобальной экономики. И как раз эта целостность резко усиливает внутреннюю специализацию, новое расслоение, «новую регионализацию» мира, что на первый взгляд выглядит парадоксом.

Но парадокса тут, в общем-то, нет: просто объект не являющийся целостным, представляет сумму более-менее самостоятельных частей. Когда же элементы образуют единую, замкнутую систему, то свойства своей прежней целостности они во многом утрачивают. Это их качество (экономический суверенитет) наследует новый механизм, выстраивающий собственную систему управления, а в сфере мировой экономики — универсальную «штабную экономику».

В результате на планете возникает сложноподчиненная иерархия геоэкономических пространств, объединенных половодьем ресурсных потоков, что порождает категорию геоэкономических рентных платежей. Так что современная глобализация — это, пожалуй, прежде всего, формирование системы глобального управления, т. е. в условиях прозрачности национальных границ — скорее избирательное поглощение национальных экономик «сверху», нежели их универсальное объединение…

— И что же находится на вершине этой новой пирамиды?

— В бурных водах глобальной трансформации зарождается некий «глобальный субъект», особый, транснациональный и виртуальный континент — Новый Север. Иначе говоря, если раньше мировая экономика представляла сумму национальных экономик, — которые были самостоятельными субъектами, действовавшими на глобальном поле, — то сейчас ситуация словно перевернулась. Появилась «глобальная экономика», которая посредством системы ТНК и ТНБ уверенно действует на национальных площадках, превращая их в универсальный объект.

При этом очертания устойчивых экономических связей «отслаиваются» от государств и стягивается какими-то другими агентами (например, теми же ТНК). Процесс этот, однако, не столь уж однозначен и не прост. Современная экономика подразделяется на несколько взаимосвязанных сфер: финансово-правовое регулирование, высокотехнологичное производство, производство интеллектуального ресурса, добыча природного сырья, изготовление изделий и т. п. Эти виды деятельности асимметрично расположены на планете, имея свои преимущественные ареалы распространения. Общая экономическая формула мира оказывается в своих частях как бы географически мотивированной.

В результате — с учетом системной специализации, или нового уровня мирового разделения труда — на планете возникают макрорегиональные геоэкономические пространства, новые «континенты». И если Россия серьезно, а не формально ставит перед собой задачу выстроить эффективную стратегию в Новом мире, то она не может не учитывать его новую специфическую конфигурацию, геоэкономическую рамку.

— Охарактеризуйте, пожалуйста, эти Ваши геоэкономические «континенты» поподробнее.

— Модель нового мироустройства носит гексагональный, «шестиярусный» характер (и в этом смысле она многополярна). В ее состав входят (отнюдь не на равных — и в этом смысле она однополярна) такие регионы, как североатлантический, тихоокеанский, евразийский и «южный», расположенный преимущественно в районе индоокеанской дуги. А также два транснациональных пространства, явно выходящих за рамки привычной физической картографии.

Так, на достаточно разнородные части расслаивается столь знакомый нам по ХХ веку Север. Его нервом становится вышеупомянутая штабная экономика — эта Thule Ultima геоэкономических пространств. Именно она-то и определяет сейчас действующие на планете правила игры, регулирует сам контекст экономических операций и взимает, таким образом, с мировой экономики весьма специфичный налог. Тесно связана с транснациональным континентом и окружающая его пена — спекулятивная постэкономика финансов фантомного квази-Севера, извлекающего прибыль из неравновесности мировой среды, но в ней же обретающего особую, турбулентную устойчивость.