Новая история Второй мировой - [32]

В 1942 году советской промышленностью было выпущено 12 тысяч легких танков — то есть, очень упрощая, можно считать, что вместо них имелась возможность построить 36 тысяч грузовиков.

Кроме того, было изготовлено 13,5 тысяч средних и 2,5 тысячи тяжелых танков. Считая средний танк по 6 грузовиков, а тяжелый — по 10–12, и напрочь забыв о том, что производство тяжелой гусеничной техники можно конвертировать в производство легкой колесной техники лишь с огромным трудом и большими потерями, мы получим в общей сложности 150 000 грузовиков, которые можно было бы произвести за 1942 год, полностью отказавшись от выпуска танков. Причем отказавшись не только на этот год, но и на всю будущую войну — ибо при обратном налаживании выпуска танков все пришлось бы начинать с нуля…

Что бы нам дала такая реструктуризация производства военной техники? За весь 1942 год Красная Армия имела в своем составе (считая и потери) 470 ООО единиц автотранспорта — в основном грузовых автомобилей. Таким образом, отказываясь от производства танков и от танковых войск вообще, мы смогли бы улучшить подвижность своей армии всего на треть — и все равно не подошли бы к немецкому уровню моторизации.

Не будем, впрочем, забывать, что даже это превосходство ограничивалось достаточно узкой областью — количеством выпущенных машин, но отнюдь не их качеством. Советские танки могли превосходить немецкие по табличным параметрам, но были заметно менее надежны и ремонтопригодны. Немецкие танки были значительно более удобны в использовании, имели лучшую «эргономику», более качественную оптику и радиоаппаратуру, лучшую внутреннюю баллистику орудий. Однако это в буквальном смысле обходилось немцам весьма недешево — и по относительной стоимости, и по трудоемкости производства немецкая техника (не только бронетанковая) была во много раз дороже советской. Войну недаром называют «торговлей металлом» — в этой торговле Советский Союз использовал рыночные законы куда более умело и успешно, нежели Германия, противопоставив массовое производство дешевого товара штучному производству товара высококачественного.

Мы видим, что результат не оправдывает затрат. Более того, существует правило: если ты не можешь ликвидировать превосходство противника в какой–либо области, следует не пытаться любой ценой сократить это превосходство, а сделать ставку на создание собственного превосходства в другой области — и навязать противнику соперничество там, где ты будешь сильнее. Советский Союз был сильнее Германии в масштабах танкового производства 1 — и постарался полностью использовать это преимущество, переведя «моторизованную» войну в плоскость войны «танковой».

Эта война имела свои особенности. Созданные в 1942 году новые советские танковые и механизированные корпуса не были приспособлены к длительным автономным действиям в тылу противника — то есть их можно было облегчить, значительно уменьшив численность артиллерии и личного состава. Таким образом сильно облегчалось управление соединениям и — немаловажный фактор при отсутствии у командиров достаточного опыта маневренной войны.

Зато большое количество бронированных машин придавало танковым и механизированным корпусам Красной Армии высокие ударные качества, позволяя использовать их как для допрорыва вражеской обороны, так и в качестве мобильных противотанковых резервов. Большое количество танков в корпусе (свыше 200) позволяло посадить на броню треть, а то и половину своей мотопехоты — таким образом не только отпадала необходимость в значительной части автотранспорта, но вдобавок ударный кулак корпуса становился гораздо более маневренным, нежели немецкая танковая дивизия, обретая несравнимо большую проходимость. Безусловно, этот маневр ограничивался пределами автономности танка — боезапасом и дальностью хода по пересеченной местности. Однако быстро выяснилось, что уже в оперативном тылу противника появление большого количества советских танков вызывает моральный эффект не меньший, чем появление немецкой танковой дивизии во французском или советском тылу в 1940–1941 годах.

Очень быстро выяснились и недостатки советских танковых корпусов. Одним из главных оказалась их невысокая автономность, в результате чего сплошь и рядом передовые части корпусов оказывались отрезаны в немецком тылу без топлива и боеприпасов. Однако в случае развала немецкой обороны на исход сражения это уже не влияло, тем более, что у немцев обнаружилось еще одно слабое место. На протяжении всей войны они всегда были склонны сильно преувеличивать численность противника, но особенно сильно эта особенность стала проявляться в период неудач. Для немецких военных, свято уверенных в своем качественном превосходстве над любым противником, психологически было гораздо проще объяснить любое свое поражение многократным количественным перевесом врага. В результате мощь прорвавшихся в немецкий тыл танковых группировок тоже преувеличивалась, а за этим следовала избыточная реакция — против таких группировок сплошь и рядом бросались подвижные резервы, которые с гораздо большим эффектом можно было использовать в другом месте.