Новая Европа Скотт-Кинга. Рассказы - [13]

Шрифт
Интервал

— Вы говорили о Беллориусе?

— Полагаю, что, скорей всего, нет. В мыслях моих, кажется, преобладала любовь. Сказать вам откровенно, я потерял всякий интерес к Беллориусу. Он, собственно, никогда и не был велик. Он еще больше ослаб, а потом и вовсе угас нынче утром, когда я узнал, что Ирма не из нашей делегации. Она приехала на конгресс по физической подготовке.

— Мне будет вас не хватать.

— Оставайтесь с нами на гимнастику.

Скотт-Кинг испытал минутное колебание.

Предстоящая поездка в Симону была окутана неизвестностью и, пожалуй, таила опасности.

— Приедут пятьсот спортсменок. Может, какие-нибудь акробатки из Индии.

— Нет, — твердо сказал наконец Скотт-Кинг. — Я должен сохранять верность Беллориусу.

И он вернулся к членам делегации, нетерпеливо ожидавшим его, сидя в автобусе у дверей «Рица».

Город Симона расположен вблизи Средиземного моря, на отрогах огромного горного массива, покрывающего на карте половину Нейтралии. Заросли грецкого ореха и пробкового дуба, миндальные и лимонные рощицы, оживляя эту местность, доходят до самых городских стен с цепочкой остроконечных бастионов. Впрочем, эти сооружения, хитроумно воздвигнутые в семнадцатом веке, за всю долгую историю борьбы и смуты так и не использовались по назначению, ибо не окружали ничего такого, что могло бы иметь стратегическое значение. Средневековый университет, кафедральный собор в стиле барокко, два десятка церквей, на чьих изящных белокаменных колокольнях аисты строят гнезда и выводят потомство, площадь в стиле рококо, два-три небольших запущенных дворца, рынок да еще торговая улица — вот и все, чем богат город и что может быть угодно душе человека. Железная дорога проходит за городом, и ее присутствие выдают лишь редкие облачка дыма над верхушками деревьев.

В час полуденной мессы Скотт-Кинг сидел вместе с господином Богданом Антоником за столиком кафе на одном из бастионов городской стены.

— Думаю, взгляду Беллориуса открывалась совершенно та же картина, что предстает перед нами сегодня.

— О да, дома, во всяком случае, не меняются. И все та же иллюзия мира и спокойствия, хотя, как и во времена Беллориуса, окрестные холмы вон там, у нас за спиной, кишат разбойниками.

— Он упоминает о них, если не ошибаюсь, в восьмой песне своей поэмы, но неужели и в наши дни?..

— Да, все то же. Теперь их, впрочем, называют по-другому — партизаны, бойцы сопротивления, непримиримые. Как хочешь, так и зови. Результат тот же. Чтобы проехать по многим дорогам, нужна полицейская охрана.

Они замолчали. За время их долгого окольного путешествия в Симону между Скотт-Кингом и секретарем по международным вопросам зародилась дружеская симпатия.

Сладостно прозвонили колокола на освещенных полуденным солнцем колокольнях двадцати сумрачных городских церквей.

Скотт-Кинг первым нарушил наконец молчание:

— Знаете, мне показалось, что мы с вами единственные из всей делегации, кто читал Беллориуса.

— Мое собственное знакомство с ним весьма поверхностно. Но доктор Фе с большим чувством говорит о нем в своей работе, написанной, насколько я понял, на просторечном кантонском диалекте. А скажите, профессор, удались ли, на ваш взгляд, юбилейные торжества?

— Да я, знаете ли, даже и не профессор.

— Ну, на время этих торжеств все мы профессора. А вы в гораздо большей степени профессор, чем многие из присутствующих. Мне ведь пришлось довольно широко раскинуть свои сети, чтобы обеспечить представительство всех стран. Мистер Юнгман, например, всего-навсего гинеколог из Гааги, а мисс Бомбаум — даже не знаю, кто она. Аргентинец и перуанец — обыкновенные студенты, которые случайно оказались в этот момент в нашей стране. Я вам это рассказываю, потому что доверяю, и еще потому, что вы уже, наверно, и сами начали об этом подозревать. Разве вы не заметили во всем этом известную долю обмана?

— О да, конечно.

— Инициатива исходила от министерства. А я у них, видите ли, референт по культуре. Они потребовали провести этим летом какие-нибудь юбилейные торжества. Я стал разыскивать по документам, чей юбилей случится в этом году. Я уже был в отчаянии, когда вдруг случайно наткнулся на имя Беллориуса. Они о нем никогда не слышали, конечно, но, если бы речь шла о Данте или Гете, эти имена говорили бы им ничуть не больше. Я им сказал, — доктор Антоник сдержанно улыбнулся печальной, лукавой и утонченной улыбкой культурного человека, — что это была одна из крупнейших фигур в европейской литературе.

— Конечно.

— Вы в самом деле так полагаете? Значит, вы не считаете, что это все чистейший маскарад? И вы думаете, затея наша удалась? Надеюсь, это так, ибо мое положение в министерстве, видите ли, весьма ненадежно. Тут все друг другу завидуют. Можете себе представить ситуацию, при которой мне бы кто-нибудь завидовал. Но в Новой Нейтралии все так жаждут получить место. И есть люди, которые с алчностью вырвали бы у меня и эту маленькую должность. К примеру, доктор Артуро Фе.

— Не может быть. Он, кажется, и так полностью загружен.

— Этот человек собирает государственные посты, как в старину церковники собирали бенефиции. У него их уже больше десятка, а теперь он нацелился на мою. Так что это просто победа, что удалось привезти его сюда. Если торжества провалятся, то ему придется отвечать. И сегодня министерство выразило неудовольствие тем, что памятник Беллориусу не будет завтра готов к открытию. Это не наша вина. Виновато Управление культуры и отдыха. И это устроил один из врагов, инженер Гарсиа, который только и мечтает навредить доктору Фе и заполучить некоторые из его должностей. Но доктор Фе сумеет оправдаться; он уж что-нибудь сымпровизирует. Он настоящий нейтралец.


Еще от автора Ивлин Во
Офицеры и джентльмены

В романной трилогии «Офицеры и джентльмены» («Меч почета», 1952–1961) английский писатель Ивлин Во, известный своей склонностью выносить убийственно-ироничные приговоры не только отдельным персонажам, но и целым сословиям, обращает беспощадный сатирический взгляд на красу и гордость Британии – ее армию. Прослеживая судьбу лейтенанта, а впоследствии капитана Гая Краучбека, проходящего службу в Королевском корпусе алебардщиков в годы Второй мировой войны, автор развенчивает державный миф о военных – «строителях империи».


Мерзкая плоть

Роман «Мерзкая плоть» — одна из самых сильных сатирических книг 30-х годов. Перед читателем проносится причудливая вереница ярко размалеванных масок, кружащихся в шутовском хороводе на карнавале торжествующей «мерзкой плоти». В этом «хороводе» участвуют крупные магнаты и мелкие репортеры, автогонщики, провинциальный священник и многие-многие другие.


Возвращение в Брайдсхед

Творчество классика английской литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращение в Брайдсхед» (1945) — один из лучших романов писателя, знакомый читателям и по блестящей телевизионной экранизации.


Сенсация

Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.


Не жалейте флагов

Вымышленная история об английских военных силах.


Любовь среди руин

ВО (WAUGH), Ивлин (1903-1966).Видный английский прозаик, один из крупнейших сатириков Великобритании. Родился в Лондоне, учился в Оксфордском университете и после недолгой карьеры учителя полностью переключился на литературную деятельность. В романе «Любовь среди руин» [Love Among the Ruins] (1953), главной мишенью сатирика становится фрустрация упорядоченного прозябания в «государстве всеобщего благоденствия».


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


Мадам Дортея

В романе Сигрид Унсет (1882–1949), известной норвежской писательницы, лауреата Нобелевской премии по литературе, рассказывается о Норвегии конца XVIII века. Читатель встречается с героиней романа, женой управляющего стекольным заводом, в самый трагический момент ее жизни — муж Дортеи погибает, и она оказывается одна с семью детьми на руках. Роман по праву считается одним из самых интересных исторических произведений в норвежской литературе.На русском языке печатается впервые.


Боксер

Автор книги рассказывает о судьбе человека, пережившего ужасы гитлеровского лагеря, который так и не смог найти себя в новой жизни. Он встречает любящую женщину, но не может ужиться с ней; находит сына, потерянного в лагере, но не становится близким ему человеком. Мальчик уезжает в Израиль, где, вероятно, погибает во время «шестидневной» войны. Автор называет своего героя боксером, потому что тот сражается с жизнью, даже если знает, что обречен. С убедительной проникновенностью в романе рассказано о последствиях войны, которые ломают судьбы уцелевших людей.


Бешеный Пес

Генрих Бёлль (1917–1985) — знаменитый немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии (1972).Первое издание в России одиннадцати ранних произведений всемирно известного немецкого писателя. В этот сборник вошли его ранние рассказы, которые прежде не издавались на русском языке. Автор рассказывает о бессмысленности войны, жизненных тяготах и душевном надломе людей, вернувшихся с фронта.Бёлль никуда не зовет, ничего не проповедует. Он только спрашивает, только ищет. Но именно в том, как он ищет и спрашивает, постоянный источник его творческого обаяния (Лев Копелев).


Путь в Иерусалим

Ян Гийу (Jan Guillou), один из самых популярных современных писателей Швеции, в своем увлекательном романе создает яркую фреску жизни средневековой Скандинавии. Вместе с главным героем романа, юным Арном, читатель побывает в поместье его отца Магнуса, в монастыре цистерцианцев, на деревенской свадьбе и на тинге, съезде благородных рыцарей, где решается, кто будет королем страны. Роман, переведенный на многие языки мира, в 1988 году был удостоен высшей литературной награды Швеции.На данный момент писателем созданы четыре романа из цикла «Рыцарь Арн», но в России издан лишь первый.Цикл «Рыцарь Арн»:1.