Новая цивилизация. Часть 2 - [25]

— Если вы имеете в виду вечевые собрания, какие были на Руси ведической, то это никак невозможно. Не может народ постоянно съезжаться на собрания из разных концов страны. Да к тому же, и не могут зарегистрировать такую партию.

— Зачем съезжаться? Вы все придумывания нынешние себе во благо примените. Связь, например, там всякую, компьютер. А регистрация?.. Она смешна для партии народной большинства. Вам регистраторам и самим стать предстоит.

И не главное в этом вопросе какая-то регистрация. Главное — не допустить создания, так называемого, властного центра.

Все, кто будет работать в центральном аппарате, если по закону вашему он непременно необходим, должны быть строго наёмными. И не иметь никакого доступа к деньгам. Вообще нельзя сосредотачивать деньги в одном месте.

— Но по закону должен быть обязательно выборным центральный комитет партии.

— Так и выбирайте туда всех членов партии или всех десятников.

— Надо здесь ещё подумать. Вначале, когда вы главной задачей партии назвали возвращение любви в семьи, я очень сильно разозлился. Думал, что издеваетесь надо мной, на посмешище хотите выставить.

— Знаю.

— Но теперь, я много думал над этой проблемой и пришёл к выводу: она действительно — не просто одна из главных, а самая главная. И для поиска вторых половинок надо какие-то конкретные условия создавать, специальные мероприятия проводить.

Обряды надо древнерусские обнародовать, надо и науку подключить к решению этих вопросов, и культуру, и идеологическую пропаганду. Надо эти вопросы решать на государственном уровне.

А, насколько цивилизованное то или иное государство, необходимо судить по количеству счастливых, любящих семей, в нём проживающих.

— Поздравляю.

— С чем?

— С пониманием.

— Рано поздравлять. Никак не могу сформулировать эту задачу так, чтобы не смеялись над уставом, и надо мной, и над будущей партией…

— Да пусть смеются.

— Как это пусть? Если станут смеяться, так я и буду один состоять в партии с этим уставом. И будет незарегистрированная партия со смешным уставом, который поддерживает один человек. Рядовой член партии.

— Почему же один? Два. Я тоже его буду поддерживать. А денег накопим, наймём себе исполнительного секретаря.

— Вы это серьёзно? Вы что же, в эту партию тоже вступите?

— Нет. Вступать не буду. Да и по закону, как ты говоришь, по вашему, меня не зарегистрируют. Я «Родную партию» из тайги всем сердцем поддерживать стану. А то, что нас всего лишь двое будет, так все великие дела — не массами, а человеком лишь одним всегда и начинались. Это потом, через года, сообщество людское посмеётся, но не над тобою, над собою, и смех счастливым будет.

— Ладно, попробую, подумаю ещё над формулировкой. Да и читателей попрошу подумать.

— Ты бы, Владимир, попросил Анастасию подробнее об обряде венчания рассказать. Ведь у ведрусского народа с рожденья начинался он.

— Как же может обряд венчания начинаться с рождения человека?

— Первым рожденьем у ведруссов считалось не появление тела, а озарение любви. Так, как Анастасия может, показать никто, пожалуй, сегодня в мире не покажет. Её проси картину жизни воссоздать одной семьи ведрусской.

* * *

Не буду говорить, как и где произошла с Анастасией эта встреча. Представлю сразу рассказанное ею об отношении к любви в одной семье ведрусской.

Кому удастся осознать, почувствовать, какой смысл кроется в культуре их любви, тот, быть может, сможет осознать великую мудрость и космичность ведрусских обрядов.

Великий дар создателя Детская любовь

Анастасия начала свой рассказ о ведрусских обрядах, связанных с энергией Любви, с какой-то детской радостью и вдохновением:

— Деяния ведруссов — непрерывное ученье. Великая, весёлая школа бытия осмысленного.

Все праздники ведрусские состязанием ума и ловкости можно назвать. Можно о них сказать, как об уроках мудрых молодым, напоминанье взрослым. Но и работа у ведруссов в дни страдные весело происходила. Работа смыслом наполнялась большим, чем материальные творенья.

Смотри, Владимир, вот сенокосная пора. Прекрасен ясный день. Селенье всё, от мала до велика, на рассвете стремится на луга. Смотри: на двух повозках едет вся семья. Лишь старики одни остались дома, чтоб не скучала живность на усадьбе.

А парубки — хлопцы молодые — едут верхом, лишь хомуты на лошадях да вожжи в их руках длиннющие. На этих лошадях вожжами длинными они будут копны сена подтаскивать к стогам.

Степенные мужики вверх лезвиями косы держат на возах, а рядом жёны их и дети повзрослее с граблями: будут ворошить траву, которую мужчины скосят.

Ещё в повозках дети совсем маленькие тоже едут. Для чего? Да просто так, да ради интереса, чтоб пообщаться, порезвиться, поиграть, за взрослыми понаблюдать.

Одеты люди не в лохмотья. Рубашки белые, смотри, в косы у женщин вплетены цветы, и платья с вышивкой. Зачем одеты так, будто на праздник люди едут?

Ответ, Владимир, в том, что нет необходимости особой сено им косить. У каждого в поместье есть свои стога. Конечно, про запас неплохо общих несколько стогов иметь.

Но главное, негласное в действии всеобщем — себя в работе показать. К другим украдкой присмотреться, а парубкам, девицам молодым — друг с другом познакомиться за делом. Вот потому на сенокос приходит с радостью молодёжь и из соседних поселений.