Новая Афи - [69]

– Эли нам рассказал… – тихо произнес Ричард, сложив руки на коленях. Пожалуй, я никогда не видела его таким серьезным. А Йайа впервые на моей памяти вышла на люди в простых джинсах, футболке и тапочках, с неаккуратным пучком на макушке и без малейшего признака косметики. Казалось, она выскочила из дома в чем была.

– Хм-м, – только и ответила я, устремляя взор за их спины, где играл Селорм.

– Помнишь, я тебе говорил, что та женщина что-то сделала с моим братом, он не тот Эли, которого мы все знаем. Та женщина – зло, чистое зло, она…

– Прошу, хватит, – отрезала я. – Ничего она с вашим братом не делала. Эли просто хочет и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Он считает, что вправе приобретать столько машин, домов и женщин, сколько ему вздумается. Он никогда не собирался бросать ту женщину, и вы все это прекрасно знали, но уверили меня, будто это лишь вопрос времени.

Ричард выглядел шокированным моими словами, его брови уползли высоко на лоб. Очевидно, он по-прежнему считал меня той девчонкой, с которой сидел на веранде моей матери, рассказывая бредни о либерийке.

– Поосторожнее в выражениях, Афи. Не оскорбляй нас, – отчеканила Йайа напряженным голосом, предостерегающе подняв указательный палец.

Да как она посмела! После всего, через что я из-за них прошла!.. Нет, с меня хватит и Йайи, и ее матушки, и ее братьев.

– Не надо мне угрожать! Разве не все вы меня уверяли, что он ее бросит? И вот два года спустя вы опять пытаетесь меня убедить, будто тут замешана нечистая сила, будто либерийка так заморочила ему голову, что он больше не в состоянии мыслить здраво. Почему вы не признаете, что ваш брат встречался с женщиной, которая пришлась вам не по душе и вы попытались избавиться от нее с моей помощью? Просто признайте, что она вовсе не сумасшедшая, не мужеподобная, не склонная к самоубийству, не алкоголичка, не курильщица и не плохая мать. Она нормальная! Она – лишь женщина, которая вам не нравится, потому что поступает по собственному усмотрению и не танцует под вашу дудку. Зря вы втянули в эту историю меня – надо было самим все исправить. Или даже лучше – позволить своему брату жениться на той, которую он выбрал сам.

Я была в ярости и высказала все, о чем думала прошлой ночью, расхаживая по спальне и переживая, что разрывающая грудь боль не утихнет никогда.

– Ха-ха, – язвительно рассмеялась Йайа, закатывая глаза и медленно хлопая в ладоши. – Это мы-то тебя втянули? Тебя, Афи, которая сшивала лохмотья в Хо и называла себя швеей? Втянули? Мы? Лучше благодари нас за то, что мы спасли тебя от жалкого существования и дали настоящую жизнь. – Ее глаза гневно сверкали, и я впервые заметила, насколько она похожа на свою мать.

– Йайа, – предостерегающе проговорил Ричард и дотронулся до плеча сестры, однако та стряхнула его руку и поднялась на ноги. Я тоже встала. Мои слова задели ее за живое и вынудили показать свое истинное лицо.

– Хочешь правды? Так держи: мы вытащили тебя из канавы и дали тебе то, чего бы ты не добилась и за тысячу лет. В этой стране полно женщин со смазливыми личиками и мясистыми задницами – ты не особенная. Мы могли бы выбрать для своего брата любую из них. Как думаешь, чего бы ты добилась с этой мордашкой и фигуркой? С дипломом о среднем образовании в стране, где даже выпускники вузов не могут устроиться на работу? Ты была никем, никем и осталась! Подумай об этом, прежде чем заявлять о разводе с Эли.

– Убирайся, – прошипела я, приблизившись к ней нос к носу.

– Тебе ли меня прогонять? Разве дом твой? Ты его купила? Ты здесь только благодаря нам!

– Ладно! Тогда уйду я.

Подхватив Селорма, я метнулась в дом.

– Ах, Йайа, ну зачем ты так? – послышались упреки Ричарда с крыльца.

Ни я, ни мама не утруждались звонками тетушке, чтобы рассказать о происходящих волнениях, – пусть ее сыночек сам ей рассказывает. Я позвонила тоге Пайесу и велела вернуть Ганьо подаренный на свадьбе шнапс.

– О чем ты, Афи?

Он только недавно вновь начал со мной разговаривать после Рождества.

– Я больше не хочу состоять в этом браке и прошу вас его расторгнуть, вернув их напитки.

– Что стряслось? Приезжай домой, и все обсудим. Наверняка проблему можно решить.

– Нельзя. Пожалуйста, верните им напитки.

– Афи, мужа так просто не бросают! И что мы скажем его семье? Приезжай домой, и поговорим.

В понедельник утром мы с мамой и Селормом отправились в Хо, по дороге купив две бутылки шнапса той же марки, что Ричард подарил тоге на свадьбе. Дома все мои дяди и тетя Сильвия, примчавшаяся на рассвете из Того, принялись меня переубеждать. Тога Пайес умолял даже сильнее, чем Эли, словно от этого зависела его жизнь. Мы сидели в гостиной – той самой, в которой я ждала в день свадьбы. Жалюзи опустили, чтобы никто не узнал о происходящем.

– Что о нас будут говорить люди? – вопрошал дядя Брайт.

– Дядя, люди меня не волнуют.

– Конечно, тебе все равно, ведь ты живешь в Аккре, – ответил дядя Экселлент. – Именно нам придется жить с этим позором! Как нам после такого ходить на склад за покупками? Ты же знаешь, моя жена берет там муку, и тетушка отпускает ей товары в кредит, который позволяет выплачивать после продажи хлеба. Хватит думать только о себе, подумай о нас!