Новая Афи - [65]
– Деревенщины, – пробурчала она, возвращаясь ко мне. В таких местах шум не поощряется: люди приезжают сюда за тишиной и покоем.
Я передала Селорма подруге и направилась в дом.
Фотограф со своими помощниками принялись устанавливать оборудование снаружи. Парикмахеры и визажисты налетели на моделей, тогда как мы облачали их в наряды. Эвелин напомнила мне, что лучше поторопиться, – вечером она собиралась на свидание со своим юристом, а Селорм скоро начнет капризничать. Я организовала для него игровую зону в комнате с одеждой и постоянно следила, чтобы за ним кто-то присматривал.
Первая модель, с короткими волосами и веснушками по всему телу, выглядела лет на шестнадцать. Мы надели на нее белое льняное платье с цветными полосками внизу – идеальный образ для пляжа. Фотограф начал щелкать камерой, едва она вышла из дома. К счастью, детей уже не было видно, так что в кадр не попадало ничего лишнего. Я понаблюдала с балкона и осталась довольна. Можно будет использовать ее снимки для рекламы на всю страницу в глянцевом журнале.
Я вернулась внутрь готовить других моделей. Парикмахер укладывала волосы всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а визажисты применяли сочетания цветов, которые мне и в голову бы не пришли. Девушки походили на прелестные произведения искусства. Я с тоской наблюдала, как они стирают косметику для нового образа.
Время пролетело незаметно, и вот уже наступил обед. Примерно за полчаса прибыли поставщики провизии и накрыли стол снаружи, однако ветер с песком загнал нас обратно в прекрасный дом.
– Снимите обувь. Ничего не заляпайте, не пролейте. Я большие деньги отвалила за этот дом, – предупредила всех Эвелин.
Я сперва покормила Селорма, который уже становился капризным и не хотел идти к Нэнси, поэтому сидел у меня на руках, пока я ела.
Когда съемка возобновилась, с улицы послышался детский плач. Эвелин разговаривала со своим юристом в спальне, поэтому я, с засыпающим Селормом на руках, сама пошла на разведку. От дома отдалялась женщина с маленькой девочкой.
– Что случилось? – спросила я фотографа.
– О, мадам, не обращайте внимания на ту женщину. Мой помощник накричал на ее дочь, и она разозлилась, – ответил мужчина без рубашки, который словно воображал себя объектом съемки.
– Он ударил девочку, – сказала модель с веснушками. – Разве можно бить ребенка?
– Я ее не бил! Просто дотронулся до головы вот так, – заявил помощник фотографа, слегка стукнув себя по затылку.
– Зачем? – спросила я, мгновенно вспылив. Я бы набросилась с кулаками на любого, хоть на женщину, хоть на мужчину, кто посмел бы прикоснуться к моему сыну.
– Мадам, дети портили снимки. Я хотел их прогнать.
– И что, обязательно для этого поднимать руку на ребенка?
– Да не поднимал он на нее руку! Вы все так реагируете, будто он избил девчонку! – возмутился фотограф, встав в позу. У меня возникло внезапное желание схватить его соски и крутить до тех пор, пока он не рухнет на колени от боли.
– Вы не у себя в деревне, – сурово проговорила я. – Здесь нельзя ходить и помыкать чужими детьми! Оглянитесь! Вы хоть представляете, какие люди живут в этих домах? Думаете, в таком месте можно запросто ударить чужого ребенка? А если они позвонят управляющему недвижимостью и нас вышвырнут отсюда? Или вызовут полицию?
Фотограф неловко потер шею и нервно хохотнул, в то время как его помощник таращился на меня с глупой ухмылкой на лице. Они явно не подумали о последствиях. Я решила пойти к женщине и извиниться.
Соседний дом в точности повторял наш. К тому времени, как я туда добралась, у меня уже болели руки: Селорм спал, положив голову мне на плечо. Стеклянная дверь была открыта, из дома раздавалась музыка жанра хайлайф. На пороге меня встретила женщина.
– Здравствуйте, – сказала она озадаченно – полагаю, к ней нечасто приходили незнакомцы.
– Привет, – ответила я, уставившись на нее во все глаза. Мне никогда не доводилось видеть женщины красивее. У нее было лицо в форме сердца, с высокими скулами, и невероятно темная кожа, но она буквально сияла – в голову пришла мысль, что, наверное, так выглядело бы черное золото. Стройная и высокая, женщина напоминала балерину – казалось, все ее движения исполнены изящества. Легкое платье насыщенно-голубого цвета с бретельками через голову развевалось на морском бризе. Я могла бы построить всю свою рекламную кампанию вокруг нее одной – всякая модель меркла рядом с ней. В глубине комнаты над большим пазлом на полу склонились четверо детей. Ее дочка сразу бросалась в глаза своей схожестью с матерью.
– Я из соседнего дома, хотела узнать, все ли хорошо с вашей дочерью, – наконец проговорила я.
Женщина отступила – вероятно, мой пристальный взгляд ее смутил. Я тоже попятилась.
– Все хорошо. Спасибо, что пришли. Он мог бы попросить ее отойти, она бы послушалась, незачем было ее бить. Не понимаю, почему люди так поступают.
– Я ему так и сказала. Мне очень жаль.
– Я ценю… – начала она, но ее прервал мужской голос из глубины дома:
– Малыш, кто там?
– Из соседнего дома! – крикнула она в ответ.
– Кто?
Мужчина зашел в комнату и резко остановился, увидев меня.
– Афи?
О, первые морщинки!Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!Ну разве не ужасно — однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!Жизнь рушится!И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой — и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.Так что же — вперед, к чудесам пластической хирургии?Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!Может быть, именно вожделенная «вечная молодость» подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.