Ноттинг-Хелл - [48]

Мы вошли в гостиную, и Триш представила прекрасную девушку мне, Гидеону и Саю как Анушку Брукс, учителя начальных классов в Понсонби, помогавшую Мелиссе с математикой. Мне быстро пришло в голову, что она, должно быть, учитель Пози и Чарли Молтона, так что Ральф, Мими и Маргарита с Патриком, вероятно, без ума от счастья, что она появилась здесь. Меня не перестает удивлять, как частные школы умудряются запудрить родителям мозги.

— Ну, теперь я понимаю, почему все отцы стремятся заниматься школьными делами своих детей, — подавился смехом Гидеон. — Как вас называют за глаза? Мисс Сексапильность? Я бы не отказался от такой учительницы, а ты, Ральф?

— Гидеон, заткнись — сказала я. — Пожалуйста, не говори ерунды. Анушка, извините.

Я осматривала дом Додд-Ноублов, пока Гидеон пускал слюни, глядя на Анушку.

В девяностых Додд-Ноублы провели какое-то время в Скандинавии, где Джереми возглавлял отдел «Нокиа» по работе с корпоративными клиентами. Триш, очевидно, полюбила простой скандинавский стиль. Все стены выкрашены в белый, мебель тоже белая, даже люстры и рамы картин и зеркал белые, на белоснежной кухне — белый деревянный пол. Дизайнеру определенно пришлось считаться с пожеланиями хозяйки.

Комната была немного уютнее, потому что была выкрашена не в сияюще-белый, а мягкий серый цвет. В то время как дубовые полы во всем доме были широкими, белыми, то здесь пол был покрыт ковром цвета золы с кожаными вставками. На нем стояли две огромные бархатные софы цвета фуксии с разбросанными бархатными подушками ярко-сливовых и красных оттенков, вышитыми блестками. Как будто бы Додд-Ноублы хотели сказать: нам нравится чистота скандинавского стиля, но не обманывайтесь. За этим скрывается страстный латиноамериканский темперамент.

Пока я оглядывалась по сторонам, ко мне подошла Триш с блюдом брушетты[63].

— Мне нравится цвет, — сказала я хозяйке, указывая на голубино-серые стены гостиной.

Триш ответила, что этот тон порекомендовал ее колорист-терапевт. Чтобы получить подобный результат, стены шесть раз красили темперой, сделанной из яичного белка и травяной канифоли. Вся компания подтянулась к нам, так что теперь все мы с восхищением взирали на стену.

— Надеюсь, что вам нравится, — сказал Джереми. — Я выделил Триш неограниченный бюджет. И тем не менее она умудрилась выйти за его рамки.

Мы все рассмеялись.

Вместо того чтобы сесть и поболтать с Триш, я начала разглядывать фотографии, расставленные рядами на эбонитово-черном рояле. Здесь были черно-белые снимки Джереми без рубашки на яхте, Триш в бикини на яхте, на доске с парусом, Мелиссы на лыжах, Джереми на виндсерфе, Джереми на сноуборде и семейная общая фотография, которую я смутно припоминала с прошлого Рождества. На снимке все стояли перед последним приобретением — домом с восемью спальнями в Шропшире, который они купили, не успев оправиться после предыдущей покупки в Литтл-Содбери[64]. Все фотографии были в одинаковых серебряных рамках.

Мне бы хотелось посмотреть на их загородный дом и, без сомнения, я скоро его увижу в «Хаус энд гарден». Дома Додд-Ноублов в Лондоне и Глостершире уже появлялись на страницах британского журнала «Вог». Я видела снимки, когда Мими с Ральфом просматривали журнал на моей кухне. Я помню, как Ральф сказал, что «выставлять свой дом на всеобщее обозрение — дурной тон».

— Думаю, все готовы к легкой развлекательной программе, — произнесла Триш, радостно улыбнувшись и протягивая блюдо с канапе.

Я подтащила к себе Мими и прошептала ей на ухо, что Фрэнсис и Мелисса явно собираются побаловать нас небольшим концертом, так как оба ребенка ходят в музыкальную школу, и ей с Ральфом лучше вести себя прилично.

Мими была в шоке.

— Я никогда не смогу убедить Ральфа пойти со мной в гости, если это будет продолжаться слишком долго, — прошептала она, заглатывая шампанское и запихивая в рот чипсы из тарелки, уронив крошки на светлый ковер. — Мне пришлось совершить невозможное, чтобы заставить его прийти, ты даже себе не представляешь, и пообещать, что взамен я пойду на ежегодную встречу охотников-шотландцев. Мы едва оправились от концерта Пози в Понсонби! Я уверена, что рассказывала тебе — дети играли и играли, нам пришлось выслушать сорок выступлений. Мудрые родители встали у дверей и умудрились выскользнуть, как только их дитя закончило выступление, но мы с Ральфом совершили роковую ошибку, сев в первом ряду, так что все пути к отступлению были отрезаны, — громко продолжила она. — В заключение дети-вундеркинды, все возраста Пози, играли целые концерты Рахманинова и Шонберга, которые нам пришлось прослушать до самого конца. Не могу передать, насколько это было скучно.

Я внутренне подивилась, что Мими способна рассказать историю, оскорбившую не только хозяев вечера, но и по крайней мере одного из гостей, учителя Пози, Анушку, одновременно. Я с ужасом посмотрела на нее.

Мими выглядела озадаченно, а потом до нее дошла ее оплошность.

— Но мы с нетерпением ждем выступления, Триш, — весело закончила она, и мы все рассмеялись с облегчением, оттого что она не сболтнула чего-нибудь еще более ужасного.