Нострадамус: Жизнь и пророчества - [115]

     Тень тыкв в огородах над камерой пыток не сузят,

     И новые казни предвидят везде.

47. Проекты реформ составлялись напрасно,

     Раз голову слову снес переворот.

     Смещенный монарх пред судьбою опасной

     Ворота дворца бурей крутит и рвет.

48. Шатается город у вод океана,

     Дома валит с ног сумасшедшей волной,

     Разбиты суда и мосты ураганом,

     И ветер смеется над ранней весной.

49. Война и мятеж множат груды развалин,

     К Антверпену движутся Кент и Брюссель,

     Английский король к эшафоту отправлен,

     От соли с вином будет Лондон хмелеть.

50. Большим демагогом был хитрый Мендозус,

     Став демоном многих горячих юнцов,

     Здесь варварство мечет напрасные грозы,

     Норларис — теперь — не отрада отцов.

51. Опасен для красных рост сект и религий:

     Ударами плети не выстроишь мир!

     Никто не спасется от дьявольской лиги,

     Лишь демон земной приглашен был на пир.

52. Жизнь делит всю землю на две половины,

     Одна будет с миром, другая — с войной,

     В крови захлебнется и зверь и невинный,

     Кому же вся Франция ближе душой?

53. Горели живьем три пажа в трех каминах,

     Их юный король приказал умертвить.

     Будь счастлив, живущий в дали неповинный,

     Свои же безумцу спешат отомстить.

54. Они в Корсибон прибывают с почетом.

     Равенна! Ликует ограбивший даму в порту.

     Посол Лиссабона! Морские пучины разверсты.

     Засевшие в скалах душ семьдесят с места сметут.

55. Весь Запад шатает войной небывалой:

     Никто не спасется, ни старый, ни юный, ни зверь.

     Пожары за кровью горячей бежали,

     Меркурий, Юпитер и Марс не считают потерь.

56. Их лагерь раскинулся под Наудамом.

     Оставлен в Майотах их выцветший флаг.

     Ведь более тысячи на два разделятся стана,

     Но только стан первый второму не враг.

57. Король прибыл в Друкс, чтобы вместо покоя

     Оставить незыблемым прежний закон.

     Ворота срывались с петель, трон был смят и расколот,

     И кровь короля станет шелком знамен.

58. Три красных давно поджидали француза,

     Заметив брег левый напротив Витри,

     Жив черный, но красным распорото пузо,

     И бритт был обрадован светом зари.

59. Да, красный Ник связан с нелегкою жизнью,

     И знал, что в Ферне будет схвачен Видам,

     Великий Люк счет предъявляет отчизне,

     И зависть Бургундию бриттам отдаст.

60. Далмация в страхе, почуяв пролитие крови,

     И варвар сражается в черном углу.

     Раз дрогнул туман, Измаил наготове.

     Спасет ль Португалия преданных слуг?

61. Грабитель морских побережных владений

     И в новых народах теряет друзей,

     Мессинско-мальтийский союз не ржавеет,

     Не терпит обид от чужих якорей.

62. Октябрь в день третий — под знаком великих событии,

     Возвышены будут Ругон, Мандрагора, Оппи-Пертинанс,

     Теперь Черногорец весь мир сотрясает открытьем,

     И многое грозным предстанет для нас.

63. Опять потрясения вызовут войны,

     И бедствия выветрят дух перемен,

     Не зря же Нарбонн и Байон беспокойны,

     Им больно от горя, страданий, измен.

64. Вторженцы пройдут Пиренейские горы,

     Противиться в марте не сможет Нарбонн.

     Здесь жизни сгорают, как дождь метеоров,

     Над морем и сушей разносится стон.

65. Зеленые мысли вредны для реформы,

     Раз плод недозрел — не срывайте его,

     Потомков никчемные сдвиги не кормят,

     И ложное благо не даст ничего.

66. Предвижу реформы и честную дружбу,

     Меч, вложенный в ножны, — не самообман.

     Поместья, поля и сады делу мира послужат,

     Закон станет другом залеченных ран.

67. У врат у скалы их до сотни сойдется,

     И видны ворота с Дизерских вершин,

     В Шато с мест других удалец к удальцу подберется,

     Друг Рима с крестом: ты, крепись и держись!

68. Когда заговорщики шли из Аймара,

     Солдаты таились в Ликийском лесу,

     Савону и Рону знобило недаром,

     От крови, от страха наш трон не спасут.

69. Две трети их стран изувечены градом,

     Италия с Веной поникли разбитой главой,

     Над Брессом и выше Байли — кладовые кровавого ада,

     Град создан гренобльцем и введен был в бой.[145]

70. Какое оружие сокрыто в ракете,

     Которую мчит крыловидный огонь?

     Латинское небо рвет северный ветер,

     И взорван грозою был венский покой.

71. Святыни им видимы будут у Трикса,

     Но их осквернять не осмелятся днем.

     Каркассон! Будь рад, что немилость продлится,

     С вторжением справятся долгим путем.

72. Все церкви и все синагоги зачахнут:

     Исчезнут обряды в две тысячи сто пятьдесятом году

     И Крест и Давидовы звезды истлевшею славой запахнут,

     Но милость небес люди в новом найдут.[146]

73. Тюрбан голубой завладеет всем Фойксом

     Пред тем, как Сатурн совершит оборот,

     А белый тюрбан спорит с Турцией громко,

     И звезды[147] на мачты судов созовет.

74. Убийца тайком покидает град Ферстод,

     Чернеет на пашне заколотый бык.

     Здесь плащ Артемиды взметается облаком дерзким,

     И пепел вулканов к погибшим приник.

75. С прибрежной волной будут ладить французы,

     Амбрасия с Трасией хлынут в Прованс,

     Законы и нравы их здесь они сгрузят,

     Чтоб след свой надолго оставить у нас.

76. Беда, коли мир куплен страхом и кровью.