Носкоеды - [8]

Вот что подумал профессор, когда взялся за телефон, и тут из трубки донеслось нечто удивительное.

Прямо в ухо ему прозвучал чей-то голос:

— Лучше всего — Пепу Шпильку и Удава Чанга. К ночи я вас жду.

Кто это сказал? И почему в его телефон?

Внезапный смех прервал его размышления.

Это смеялся Туламор-младший, который тоже слышал голос из телефонной трубки и, конечно же, узнал его.

Хорошее настроение подопечного немедленно развеяло тревогу профессора.

Нверняка это был просто обрывок телепередачи. Какой-нибудь дурацкий фильм ужасов.

Он позвонил вдове Ворачковой и быстренько сочинил незамужнюю племянницу из Подивина, которая приехала к нему в гости на пару дней и сама обо всем позаботится.

— А что же вы будете есть? Она же не местная, не знает, где что купить, давайте я вам хоть продуктов занесу? — предложила пани Ворачкова.

— Нет-нет, спасибо, вы так добры, но когда моя милая милая племянница открыла чемодан, как вы думаете, что в нем было? — свежие колбасы и полпоросенка!

Профессор Кадержабек повесил трубку и запрыгал как мальчишка.

Впереди его ждали чудесные дни в обществе носкоеда, который, похоже, свыкся с террариумом и повеселел.

Охотней всего он бы вернулся к исследованиям. Необходимо выяснить, едят ли носкоеды что-нибудь еще? Чем можно разнообразить их меню?

Как насчет носовых платков? Они же тоже постоянно теряются. А кто виноват — неизвестно.

Профессор Кадержабек был переполнен счастьем и смелыми научными гипотезами. Их было столько, что он не знал, с которой начать.

Фото! — мелькнуло у него в голове.

Сфотографировать в фас, в профиль, в покое и в движении, запечатлеть во всех ракурсах. Его труду «Жизнь непарных носкоедов» категорически недоставало иллюстративного материала.

Он отступил на пару шагов, выбирая наилучшую позицию для своего исторического кадра. Космонавты сфотографировали Луну, а он, профессор Кадержабек со своим фотоаппаратом, откроет людям носкоедов.

Да! Носкоед горделиво подбоченился и сделал шаг вперед.

Профессор нажал на спуск, запечатлев исторический момент. Маленький шаг для носкоеда — большой шаг для всего человечества.

Но!

Экран фотоаппарата был пуст. Вместо улыбающегося носкоеда — грязное белое пятно. Распознать в нем Туламора-младшего было невозможно при всем желании.

Профессор Кадержабек огорчился, но решил не сдаваться.

Он попытался сделать еще несколько снимков — пару со вспышкой, пару без, с разных ракурсов и расстояний, но результат был все тот же.

Носкоед прямо-таки позировал перед камерой, но на снимках были лишь невнятная тень и размытое белое пятно.

Как же так?

По спине профессора побежал неприятный холодок. Что-то зловещее происходило в доселе мирном кабинете ученого.

Сперва тот голос в телефоне, а теперь еще и это…

Профессор убрал фотоаппарат в верхний ящик стола, а из нижнего вытащил сигару.

Закурил и задумался.

Нет, на размышления времени нет. Он загасил сигару в пепельнице и начал действовать.

Запер дверь, а для полной уверенности еще и придвинул тумбочку. Закрыл окна, опустил шторы, отключил телефон.

Затем снял со стены теннисную ракетку. Он не держал ее в руках со студенческих времен. Она ему пригодится — когда-то о силе его удара ходили легенды.

С ракеткой на коленях профессор Кадержабек сел перед террариумом и стал ждать.

Понятия не имея, кого он ждет и зачем.

Спи сладко, Эгон

Пан Варжинец с нетерпением ожидал похорон во второй половине дня.

Это случалось нечасто. Зачастую похороны были такие печальные, что он едва не плакал, когда играл.

Но в этот раз предстояло прощание с весьма важным и заслуженным покойником. Ожидалось много важных гостей и торжественных речей; какой-то артист должен был прочесть целую поэму, а главное — был приглашен целый камерный оркестр.

Пан Варжинец был бы рад повидать коллег-музыкантов, хоть и знал, что те будут допытываться — отчего он никогда не придет выпить с ними пива, а все сидит дома, как сыч.

Уж не появилась ли у него девушка?

Вот начнут они его тормошить, а он им возьми да и ответь:

Не девушка, а носкоед! Зовут Хихиш.

Все было так, как он себе и представлял: музыканты толпились в служебном помещении крематория и болтали. Как же ему хотелось рассказать о том, что творится у него дома!

Но он поборол искушение и ничего не сказал.

Часто бывает, что близких друзей одновременно посещают похожие или даже совершенно одинаковые мысли и чувства.

И Хихиш мог это подтвердить.

Потому что в то же самое время искушение мучало и Хихиша.

Собственно, он подглядывал из свой комнатки, чем занимается его друг Эгон и куда это он собрался.

Черный галстук, черный костюм и черные туфли означали, по-видимому, очень ответственные похороны.

А значит, и ему нельзя оставаться в стороне.

Тайной дорогой добрался он до трамвайной остановки, втайне же доехал с Эгоном до крематория и там затерялся в толпе.

Никогда он еще не видел столько наглаженных брюк и начищенных ботинок.

А когда все мужчины расселись, поддернув брюки, ему показалось, что он попал на показ мод.

Как зачарованный, он шел вдоль носковых рядов. Все они были высшей марки и сделаны из наилучшего хлопка.

Да, подумал Хихиш, такого у нашего пана Ли Ку не купишь. А как бы они пошли Эгону!