Носители. Сосуд - [53]

— Тоже верно, — Ненависть остановилась.

Совершенный отхаркивал кровь, стараясь не захлебнуться ей же. Сопротивляться он уже не мог, но его запасу прочности можно было только позавидовать.

— Подмога бежит, — подметил Страх. Я тоже слышал надвигающийся гул шагов из коридора, — давай быстрее.

Ненависть положила левую руку на сердце Михаила, а правую на голову. Мое тело стало наполняться энергией. Что-то подобное я уже ощущал, когда, еще будучи носителем, кормил свою ненависть, но это было в сотни раз сильнее. Я испытывал небывалый подъем сил. Тело совершенного неестественно выгнулось в судороге и резко обмякло, он был мертв.

Дверь в пыточную резко отворилась. Первым вбежал Николай, за ним вбежали неизвестные мне вооруженные носители. Их было не больше шести.

— Руки вверх, — успел прокричать Коля за секунду до того, как Ненависть дала мощный стазис, который парализовал всех окружающих нас носителей. Вся высосанная из Миши энергия была пущена на эту остановку времени.

— Все, что могла, я сделала, больше сил нет, — сказала Ненависть и вновь уступила мне контроль над телом.

Страх был прав — кулаки болели, костяшки были стерты до крови. Мое тело нельзя было назвать приспособленным к дракам, да и вообще каким-либо нагрузкам.

— Чего ждешь? Бежать пора, вечно они не простоят, — сказал Страх.

— Мне нужно найти Лену, — озвучил я свои планы.

— У тебя на это не больше пятнадцати минут, больше стазис их не продержит, — уточнила Ненависть.

— Серьезно? Ты даже не попытаешься его уговорить просто бежать? — с нескрываемым удивлением обратился Страх к Ненависти.

— Это бесполезно. Проще ему помочь в этом, чем тратить время на дискуссию, — резонно ответила она. — Тем более вся охрана уже тут. Я не чувствую присутствия других носителей, так что главное — быстро пробежаться по коридорам.

Не дожидаясь ответной реплики Страха, я вырвал из рук одного из застывших людей пистолет и побежал по коридору, громко зовя Лену и осматривая каждую комнату на пути.

К моему счастью, их помещение нельзя было назвать большим. Пробежав несколько обычных комнат, в которых царил обычный офисный интерьер, я оказался у довольно массивной приоткрытой двери.

За ней скрывался еще один коридор. Первая дверь направо была явной комнатой отдыха или комнатой охраны. Дверь в нее была распахнута, видимо, отсюда и бежала вся немногочисленная подмога. Телевизор был включен, были брошены недоеденные бутерброды и недочитанные книги. Все прочие двери в этом коридоре были закрыты с внешней стороны засовами, я кинулся к ним.

Открыв первую дверь, я обнаружил Люду, она сидела, опустив голову.

— Все-таки выбрался? — не поднимая головы, сказала она. — Михаил, видимо, мертв, — скорее утверждала она. — Видящий был прав. Ни разу на моей памяти носитель не убивал совершенного один на один. Пускай ты и Сосуд, но в тебе всего-то два чувства…

— Я рад видеть тебя живой, — перебил я ее монолог, — но у нас не так много времени.

— У нас? Ты пришел меня спасать? — она была искренне удивлена.

— Не совсем, я искал свою бывшую жену, — ответил я честно.

— Ну значит, мне повезло, что ты нашел меня раньше, — она едва улыбнулась.

Мы вышли из ее камеры. Открыв следующую, мы обнаружили шофера. Он лежал на полу в луже собственной крови, видимо, его просто бросили тут без медицинской помощи. Его череп все так же был проломлен, пулевые ранения сочились кровью, но он все еще был жив.

— Что, Жень, совсем хреново? — спросила Люда у шофера.

— Да, — кряхтя, с трудом выдавил он из себя.

— Живучие вы, — подметил я, осознавая уровень увечий Евгения и его нахождение в сознании.

— Только боль мы все равно чувствуем, особенно когда адреналина уже нет, — вздохнула она и глянула на отрезанный палец. — Ладно, пойдем.

— Что? — я был так ошарашен, что даже забыл про поджимающее нас время. — Ты же совершенная. Ты можешь его поднять. Я видел, сколько у вас сил.

— Могу, но это будет предел возможностей моего тела. Посмотри на меня, я женщина, к тому же натренированная больше на скорость и ловкость, нежели силовые нагрузки. А он здоровый бугай. В нем килограммов сто тридцать мышечной массы, он очень затруднит мое передвижение. Не говоря уже о том, что его тело практически мертво, его реабилитация будет нецелесообразна. Хоть нам и тяжело отыскивать Кукол и помогать им стать совершенными, в его состоянии проще его будет заменить. Времени на поиск уйдет меньше, чем на его лечение, — закончила она и направилась к выходу из камеры.

Очередной урок жизни настиг меня неожиданно, вызывая диссонанс в моей голове. Она была абсолютна права, но это шло вразрез с моим миропониманием.

— Да как вообще так вышло, что основное твое чувство — Ненависть? — с нотками возмущения заговорил Страх. — Ты умудряешься испытывать сочувствие ко всем подряд.

Я не стал вступать в диалог, а направился к выходу из камеры, оставив умирать Женю.

— Ну ты изверг, — неожиданно подметила Люда, когда я вышел из камеры.

— Я? — меня ошарашило столь неожиданное обвинение.

— У тебя в руках пистолет. Прекрати ты уже его мучения, а еще гуманиста из себя строил, — с некой претензией ответила она. — Он так помирать будет еще минимум несколько дней. Организм-то все равно пытается восстановиться.