Носители. Сосуд - [52]

— Ну так что, Алексей? — Михаил пытался сделать свой голос максимально мягким и располагающим.

— Миша, все хорошо в твоих словах. Мне нравятся мысли о тишине и покое, прекращение смертей и насилия, — он улыбался, слушая меня, — но, оглядываясь назад и считая эти самые смерти и насилие, я почему-то прихожу к неутешительным результатам. В большинстве виноваты вы, и даже лично ты, — его улыбка начала сползать с лица. — Ты убил Ивана-Видящего. Ты устроил массовую аварию, в которой боюсь представить сколько погибло вообще непричастных и невинных людей. И завершающим штрихом было видео пыток. — Я почувствовал, как Ненависть постепенно заполняет все мое тело и разум. Это было давно забытое ощущение, которое я испытывал, еще будучи обычным человеком, в моменты своей неадекватности. До этого момента мне приходилось контролировать свою Ненависть, чтобы она не поглотила меня, но сейчас я почему-то был уверен, что она не сможет этого сделать, в крайнем случае Страх ее остановит. Михаил не замечал этого, он продолжал меня слушать со все более злым лицом. — Не понимаю, чего ты хотел добиться своими словами. Ты серьезно считаешь, что я могу поверить в слова о мире и спокойствии от человека, который на моих глазах со спокойным лицом и милой улыбкой готов убивать и пытать? — я с вызовом посмотрел на него.

— Ох зря ты так, — услышал я Страх внутри себя.

— Твой Страх мудрые вещи говорит, — Совершенный смотрел на меня очень недобрым взглядом.

— Я хотя бы честен по отношению к своему собеседнику. Неужели ты действительно считаешь меня таким идиотом, который готов поверить в сказки о спокойной жизни в Лондоне? Ты просто боишься, что я сопротивляться буду, — отступать уже не было смысла, и так слишком много было сказано.

— Ну что же, — Михаил вздохнул. — Я давал тебе шанс. Но вижу, ты не оценил моего широкого жеста и выбрал наименее приемлемый вариант для себя. Мне-то в конечном счете все равно. Я свою работу выполню, — сказав это, он встал с дивана. — В одном ты, конечно, дурачок, — он оправил свой пиджак, который замялся при сидении на диване. — Неужели ты серьезно думал, что главной мотивацией твоей поездки в случае отказа добровольно сотрудничать с нами будет физическая сила, примененная к тебе? — он посмотрел в мои глаза и ухмыльнулся. — Да, вижу, ты так и думал. Я уже не первое столетие работаю и с простыми смертными, и с носителями. Хоть ты и такой особенный, все же в тебе осталась эта тяга к самодеструкции и самопожертвованию. Именно поэтому мой запасной вариант стимуляции тебя должен тебе понравиться.

Он подошел к компьютеру и вывел на монитор трансляцию с камеры видеонаблюдения. Передо мной предстала небольших размеров комната без окна, с кроватью, столиком, раковиной и туалетом, на кровати сидела женская фигура.

Михаил наклонился над микрофоном, стоявшим на столе рядом с компьютером, нажал кнопку и произнес:

— Милочка, будь так добра, посмотри в камеру.

Девушка подняла голову на камеру, совершенный приблизил изображение, это была Лена.

— Узнаешь барышню? — с издевкой спросил Михаил. — Вообще, сколько удивительных стечений событий в этом деле. Ошибка Сивки с моргом, твоя неожиданная встреча с бывшей женой. А знаешь, что самое удивительное? — он откровенно потешался надо мной. — Пока ты развлекался со своей новой подружкой, Лена уже сидела тут и билась в истерике, не понимая, кто повинен в ее заключении в камере. А это был ты, ее бывший муж, который умер полтора года назад! — он фальшиво громко рассмеялся, смотря прямо в мои глаза.

Ненависть во мне закипала, и это Миша уже видел, мне даже казалось, что он специально меня провоцировал.

— Но знаешь, что самое интересное? — подойдя ко мне вплотную, спросил шепотом совершенный. — Я знаю, где твоя дочь, на которую тебе было наплевать последние полтора года, — прошипел он мне в ухо.

Это было последней каплей, я потерял контроль над телом.

— Пришло мое время! — услышал я слова Ненависти. В ту же секунду я оказался беспомощным наблюдателем всего происходящего вокруг, неспособным контролировать свое тело. Теперь у руля стояла она.

Михаил, не ожидавший такого поворота, успел лишь на пару сантиметров отступить от меня, когда Ненависть ударила его с нечеловеческой силой лбом в нос. Несмотря на мою безвольность, я почувствовал боль от удара, но совершенному было значительно больнее. От носа практически ничего не осталось. Кровь хлестала по его лицу, но он даже не заорал, лишь отшагнул на пару шагов. Миша был в явном недоумении. — Охрана! — успел он прокричать, прежде чем Ненависть нанесла удар кулаком ему в челюсть, я вновь почувствовал боль.

— Да, завтра будет все очень болеть, — подметил Страх, который также был наблюдателем всего происходящего. — Если нас, конечно, не убьют. Ох разошелся наш товарищ.

Ненависть действительно творила что-то невообразимое с моим телом. Она уже сидела сверху на поваленном совершенном и молотила кулаками его лицо, на месте которого уже было кровавое месиво. Нужно было отдать должное Михаилу, он был еще жив.

— Стой, — неожиданно выкрикнул Страх. — Сейчас убьешь его. Нам еще выбираться остюда, его силы нам пригодятся.