Нормальная история - [6]
О, эта серая мощь автоматизма жизни! Что способно раздвинуть ее шестеренчатую плоть? Что может ей противостоять? Любовь? Да. Искусство? Да. Вера? Да. Ну, еще наркотики, алкоголь, шизофрения, похуизм.
Человек садится за компьютер, становясь частью его, садится в машину, становясь частью ее, служит в корпорации, становясь частью ее, подходит к банкомату, становясь частью его, смотрит по телевизору ток-шоу, становясь частью его, ест в “Макдоналдсе”, становясь частью его, идет на футбол, становясь частью машины болельщиков.
Детерминизм нарастает. Наше растворение в механизмах прогрессирует.
Это не рутина жизни, а совсем другое. В рутине есть своя невысказываемая прелесть. Зевать от скуки так же необходимо, как и содрогаться от потрясений. Скука и автоматизм – совсем разные вещи. Скучать приятно. А вот становиться частью машины – совсем наоборот. Здесь уже не до скуки. У скучающего есть выбор, у детали машины выбора нет.
Последний человек, которого предсказал Ницше, это, безусловно, Homo mechanicus, плодящийся нынче с невероятной скоростью. Его будущее предопределено: индивидуум со вживленным чипом, с заменяемыми органами, с запросами гомункулуса, с предсказуемой жизнью. Деталь Большой Машины.
Наивны попытки человечества бороться с автоматизмом жизни при помощи, например, хождения задом наперед (много раз видел такое в Японии) или советом: по нечетным дням чистить зубы левой рукой. Милые паллиативчики!
Уж если пытаться помочь этой проблеме хотя бы физически, то решаться надо на радикальные ходы. Должны поучаствовать все цивилизованные государства. Например, начать с аэропортов. Что может быть невыносимей современных аэропортных процедур, доведенных до зловещего автоматизма?!
А тут, представьте: при покидании страны на паспортном контроле вместо штампа в документе мужчин бьют в лицо кулаком, а женщинам дают пощечину. А при возвращении на родину, соответственно, два удара кулаком и две пощечины. Но потом женщинам – два обязательных мужских поцелуя в те губы, которыми они не говорят по-русски. Мужчинам – соответственные бонусы от женского персонала службы безопасности аэропорта… Для детей – комбинация из фонтанов разноцветного шоколада с быстрой поркой, например. Для пассажиров преклонного возраста – китайские чаши с прохладной лапшой на голову.
А в самом самолете, перед взлетом, когда мужчины будут сидеть, прижав сухие салфетки к разбитым губам и носам, а дамы – влажные, к пылающим щекам, выходят голые и прелестные стюард и стюардесса для демонстрации функционирования спасательного жилета. И облачившись в игриво надутые жилеты, будут они демонстрировать пассажирам во время всего полета свою очаровательную неутомимость…
Bon voyage!
Какими обновленными вернемся мы из этого полета!
Мороз
Ударил. Не спросясь и не предупредив. И лишний раз напомнил, что он тоже русский бренд, такой как водка, матрешка, “Братья Карамазовы”, Гагарин и автомат Калашникова.
Рановато немного, середина декабря, чай не Крещенье еще, но в этом и вызов мифу о мировом потеплении. И напоминание о месте, в котором живем, о прямой зависимости метафизики российского бытия от мороза.
“Русь, ты вся поцелуй на морозе!” – восторгался Хлебников.
Я не был в Оймяконской впадине, где установлен абсолютный низкотемпературный рекорд нашей нетеплой страны: – 71,2 градуса по Цельсию. Да и в Норильске побывать довелось, к сожалению, пока только в мае (хоть там и лежали, подтаивая, двухметровые черные сугробы), так что могу похвастаться только поцелуем при –41, в Москве 1978 года, когда Дедушка Мороз нанес свой удар по столице брежневской России.
И надо признаться – целоваться на морозе приятно.
Вообще, по мне – лучше –41, чем +41. Для головы, для мыслительного и текстопорождающего процесса – определенно лучше. Не знаю, как у вас, у меня при +41 мозг превращается в соевый сыр тофу. А при –41, наоборот, в голове наступают кристальная чистота и ясность.
Соответственно, на литературный процесс мороз влияет положительно, пишется в морозный денек, когда недолговременное солнце заглядывает в окно, прекрасно…
Мороз ставит вопрос. О пределах человеческого. Вся система ГУЛАГа была связана с морозом как необходимым компонентом наказания. Если бы каторга и лагеря у нас размещались в южных губерниях, мы жили бы в другой стране, с другим государственным строем.
О пределах человеческого в царстве мороза и лагерей мощно свидетельствовал Шаламов: гной, постоянно сочащийся из отмороженных в золотом забое пальцев ног, многолетняя невозможность согреться, замерзшие трупы зеков, стоящие вертикально у барака, предварительно замороженная пайка хлеба, которую дьявольски сметливый бригадир давал грызть заключенной, совершая с ней сзади половой акт по договору о расплате тем, что она успеет за это время съесть.
Все это возможно только в Стране Мороза.
В отечественный фольклор и литературу мороз проник глубоко: вечные песни-хиты о замерзающем ямщике, о просьбе “не морозить меня, моего коня”, универсальное начало графоманского романа “Мороз крепчал…”, поэма Некрасова “Мороз, Красный нос”, где бедная вдова замерзает в лесу, красочно грезя о жарком лете, “мороз и солнце – день чудесный!”, сказка “Морозко”, где патриархального вида дедушка бодренько морозит посохом все живое, да и вообще все сказки, связанные с зимой, пушкинско-блоковско-пастернаковские метели, …я из лесу вышел, был сильный мороз…”, “Хозяин и работник” Льва Толстого с заиндевевшими в конце путешественниками, слезоточивое “Зимовье на студеной” с замерзшим в лесу бобылем Елеской, конкретно-барачный Игорь Холин:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей, особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Все это — новая повесть Владимира Сорокина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом — лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, — энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами дремучего прошлого.
Супротивных много, это верно. Как только восстала Россия из пепла серого, как только осознала себя, как только шестнадцать лет назад заложил государев батюшка Николай Платонович первый камень в фундамент Западной Стены, как только стали мы отгораживаться от чуждого извне, от бесовского изнутри — так и полезли супротивные из всех щелей, аки сколопендрие зловредное. Истинно — великая идея порождает и великое сопротивление ей. Всегда были враги у государства нашего, внешние и внутренние, но никогда так яростно не обострялась борьба с ними, как в период Возражения Святой Руси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.