Норд, норд и немного вест - [9]

Шрифт
Интервал

— Теперь-то не весело будет, Маша. Что-то сейчас вот только дошло.

И он посмотрел на неё, и она подумала, что нужно его как-то подбодрить, что ли, поддержать, но как — не понимала и, мало того, что не понимала, но неожиданно и сама почувствовала укол тоски, которой ещё не было и быть не могло, но которая напомнила, — здесь, мол, я, всё нормально Маша, просто жду и слёзы, которых ещё не было тоже, но вот они точно зарождались сейчас где-то внутри.

— А я ведь влюбилась, Слава… — сказала Маша и испугавшись, что сказала это вслух, ойкнула и сделала шаг назад.

Слава застыл и даже открыл рот, а потом взял Машу за руку, притянул к себе, бросил мокрую наволочку на пол и, обняв, поцеловал. Халат на спине сразу намок от его руки. Ну и ладно, думала Маша, зато можно будет потом сказать, что дрожала я именно от этого и наволочка упала прямо на ноги и, боже, у меня полные тапки воды! Кому сказать? Но Маша боялась упустить эту мысль и держалась за неё, чтоб совсем не поплыть, а целовался он хорошо….Ну было хорошо и наверняка же от этого.

Губы её были мягкими и тёплыми, и Слава целовал их и целовал — сначала осторожно, а потом, когда она начала отвечать ему, увлёкся и даже, сразу не поняв, один раз её слегка укусил.

— А ты чего тогда застыл в ванной? — спросила Маша ночью, лёжа в средней комнате на Славиной груди.

— Когда?

— Ну… когда я сказала это…

— Что это?

— Что люблю тебя.

— Слушай, растерялся. Так неудобно стало, я же мужик, вроде как, первый должен сказать и планировал, да, а тут… так неожиданно… А потом как-то повода не было, ну знаешь, вот мы целуемся и так не хочется останавливаться и словами всё это пугать, а потом затмение какое-то, и уже ужинаем сидим, и как вот — ты говоришь, Слава, передай соль, а я говорю, держи Маша, я тебя люблю? И, кроме того, время-то упущено, надо же как-то всё это построить так, чтобы торжественно, что ли, или, не знаю, запомнилось потом тебе, понимаешь?

— Понимаю. А ты любишь меня?

— Да.

— Ну скажи просто так, а потом, как случай подвернётся, скажешь торжественно.

— Я люблю тебя, Маша.

— Жаль, что тебе надо уезжать, Слава. Я так не хочу.

— Я писать тебе буду, и ты мне пиши, а потом я прилечу к Новому году на пару дней, договорюсь там и потом опять будем писать, у меня выход в море после будет, месяца на три — вот тут ты должна будешь перетерпеть, а потом снова отпуск, мы поженимся, и вы со мной поедете. Поедете же?

— Погодите, Вячеслав, — Маша привстала на локте и посмотрела на него сверху вниз, — так вы меня сейчас замуж позвали? В такой вот мало торжественной обстановке? Без коленей и цветов?

— На колени-то я могу встать, — Слава дёрнулся было, но Маша его не пустила, — с цветами-то вот, конечно, загвоздка. Пойдёшь за меня замуж? А цветы я потом донесу, ты не беспокойся…

— Да, именно о цветах я больше всего и беспокоюсь. Как вы проницательны, Вячеслав, просто спасу от вас нет!

— Так пойдёшь?


Маша вздохнула и легла обратно.

— Не знаю, я девушка порядочная, должна же подумать.

— Логично.


Помолчали пару минут. На стене тикали часы, и где-то вдалеке были слышны гудки машин. Оба смотрели в окно, которое было чернее стен и их отражения, призрачные и с размытыми контурами, лежали там и смотрели на них в ответ.

— Ну как, подумала?

— Подумала.

— И каким будет твой положительный ответ?

— Положительным.

— В смысле, да?

— А это для тебя положительный ответ?

— Да.

— Точно?

— Точнее не бывает. А что за вопросы?

— Слава, ну мало ли, может, ты из приличия предлагаешь, знаешь, а сам не дышишь, и отказа моего ждёшь, и думаешь: хоть бы, хоть бы сказала «нет».

— Повезло тебе, Маша, что я обижаться не умею.

Везучая ты.

— А так бы что?

— Обиделся бы. Что.

— И замуж бы не стал больше звать?

— Стал бы. Но обиженно.

— Я как-то без боя сдаюсь, вроде бы? Нет? Я не должна поломаться как-то или что там ещё принято в таких случаях?

— Не-е-ет, что ты. Это — пережитки прошлого.

— Ну тогда я согласна. А мы сможем? Я в том смысле… Как ты думаешь, у нас получится?

— Конечно, Маша, получится. Ты в надёжных руках и никуда из них не денешься!

— Убери руку с моей задницы.

— В смысле?

— В смысле щекотно, я сейчас смеяться начну и Петровича разбудим.

— Ага, — сказал Петрович из-за стенки, — именно смехом-то вы меня и разбудите!

Ушёл Слава под утро, к открытию метро, когда Маша засобиралась к Егорке — им не хотелось явно показывать, что Слава ночевал тут. Правда далеко он не ушёл и через час вернулся (для Егорки просто пришёл), чтоб проводить их в садик и на работу. Остальные дни были ли, не были, но промелькнули, как один миг, и в первый раз они расстались надолго.

* * *

— …и вот я думаю: раз на «Лебедином озере» она явно засыпает, хоть спички в глаза ей вставь, а то перед людьми неудобно, а если и не спит, то с таким видом сидит, ну только что семечки не щёлкает, — то опера, очевидно, не вариант. А свожу-ка я её на спектакль. Смотрю, значит, афиши и — опа, в Малом драматическом дают «Пиковую даму»! Ха, думаю, ну Пушкин, ну сукин ты сын, — опять приходишь на помощь жаждущим женских ласк особям, типа нас с тобой! Беру билеты — идём. Там я монокль ей, программку, все дела, в антракте — буфет, эклеры, ей — шампанского, себе — «араратика». Вот он, горжусь собой, каков я прынц прямо, — женщине перед спариванием культурный уровень поднимаю, предварительно ласкаю её балетом и классикой, а не тупо по ресторанам! И вот. Дело за середину, смотрю: как-то нервничает она, елозит по креслу. Что, шепчу, мон амур, вас так тревожит, смею ли я спросить? А она мне: больно уж за Германна волнуюсь, повезёт ли ему? В смысле, говорю, как это? Я, понимаешь, что думаю за тонкие материи такие, как это … ну… не может же она не знать вот этой вот истории? Ну кто не знает, чем там всё закончилось? Ну серьёзно? Белого медведя на полюсе спроси — и тот ответит, чем всё кончится! А она, говорит, да как же вам не интересно, чем там всё кончится! Экий вы, добавляет, бесчувственный человек! И тут я, Слава, понимаю, что вот и сиськи у неё с мою голову размером каждая, и вот бёдра там, и глаза с вот такими ресницами, и ланиты, и коса до жопы, и чем там они ещё нас привлекают, а всё тает в моих глазах и какой-то дымкой отчаяния покрывается! Ну вот как её это… того? А? А поговорить потом? Или что, бежать сразу после спаривания? Аллё, Славик, да ты слушаешь ли меня?


Еще от автора Эдуард Анатольевич Овечкин
Акулы из стали

Зовут меня Эдуард, биография моя сложна, запутана и изобилует неявными и алогичными связями, поэтому, я обрисовываю её обычно следующими штрихами: родился в Челябинске, детство и юность провёл в Белоруссии, высшее образование получил в Севастополе и Санкт-Петербурге, служил на атомных ПЛ Северного флота, службу окончил командиром дивизиона живучести и в звании капитана третьего ранга, потом шесть лет работал там же, на Севере спасателем и был начальником аварийно-спасательной службы одного из ЗАТО, спасатель 3 класса РФ.


Акулы из стали. Аврал

Никто, даже из людей служивших, толком не знает, кто такие подводники. Что уж говорить о людях подозрительно гражданской внешности? Как и зачем они туда идут? Чем занимаются в то время, когда не щурятся навстречу соленому ветру? Как проводят свободное время? У них вообще оно бывает? Что, правда они никогда не болеют? А психика страдает? А деформируются в машины из стали и крови или все-таки остаются обычными людьми? Да из одних вопросов можно написать небольшую повесть! А пока такой повести нет, вот – берите и читайте этот сборник рассказов.


Акулы из стали. Туман

Часто жизнь оказывается ярче и удивительней, чем любая фантазия. Рассказы Эдуарда Овечкина описывают события нелегкой жизни подводников и под толщей воды, и на суше. Яркий авторский стиль и целая галерея образов составляют суть этой прозы. Динамичное повествование от лица профессионала о вещах серьезных и опасных ведется столь увлекательно и с таким фирменным флотским юмором, что от книги невозможно оторваться до самого конца. А закончив чтение и отсмеявшись, вдруг ощущаешь, что стал лучше понимать и людей, и саму жизнь.


Акулы из стали. Ноябрь

Проза Эдуарда Овечкина, одного из немногих успешных писателей-маринистов постсоветского пространства, обязательна к прочтению всем, в ком жив интерес к русской литературе. Она про нас сегодняшних, флотских и штатских, способных, как доказывает Овечкин, жить «дружным экипажем». Она сделана мастерски, читается влет, с неудержимым смехом и слезами сердца. Она насквозь позитивна, что по нынешним временам тоже редкость. И, наконец, от книги к книге она становится лучше. Сборник, который у вас в руках, его одиннадцать рассказов и повесть – тому подтверждение.


Акулы из стали. Последний поход

Четвертый по счету сборник невероятных житейских и военно-морских историй продолжает славную традицию «Акул из стали» – юмор, ирония, всепобеждающий оптимизм и неожиданно трезвый взгляд на сложные жизненные проблемы. Каждый читатель в этих рассказах найдет что-то свое. Мужчинам и женщинам, не имеющим отношения к воинской службе, эта книга будет не менее интересна, чем настоящим просоленным «морским волкам» и сухопутным пыльным «сапогам». Ведь автор продолжает рассказывать о самом интересном – о людях в различных непростых, но зачастую смешных ситуациях. Осторожно! Ненормативная лексика!


Рекомендуем почитать
Рыжик

Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.


Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.


Колка дров: двое умных и двое дураков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свет, который мы потеряли

Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.


Земные заботы

Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.


Еще одни невероятные истории

Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)


Песни о жестокости женщин, мужском вероломстве и общечеловеческой слабости

Отчего милые ласковые женщины внезапно разрывают давние отношения? Отчего они сбегают и потом отказываются даже слышать о бывшем любовнике? Отчего исходят ядом, если их все-таки заставят говорить о нем? Наверное, потому что женщины непредсказуемы и жестоки, а как же иначе.Почему мужчина ломается в самых нежных руках? Почему завидные экземпляры остаются одинокими? Почему за юностью не всегда приходит взросление, и некоторые плоды начинают гнить, не успев созреть?Эта книга о слабости, беспощадно разъедающей хороших людей и прекрасную любовь.


Кофейня на берегу океана

Долгожданный роман Вячеслава Праха возвращает нас к продолжению пронзительной истории любви. Возможно ли жить мгновением? Есть ли смысл бежать на край света, оставив все былое, если по-прежнему возвращаешься к одному человеку? Роза и Париж пытаются найти ответы на эти вопросы.История о принятии важного решения, работе над собой и поиске счастья. Но в жизнь, полную любви и взаимопонимания, вторгаются чужаки. На маяке происходят странные события, в которых оказываются замешаны не только люди… Прошлое Парижа вновь настигает его.


Мистер Эндорфин

Автор бестcеллеров «Записки неримского папы» и «Мемуары младенца» Олег Батлук берет очередную высоту. Сборник «Мистер Эндорфин» состоит из умопомрачительных историй, пронизанных фирменной авторской самоиронией. Блестящее чувство юмора, неиссякаемый поток шуток и гэгов, ироничная наблюдательность и желание показать жизнь прекрасной даже в самые щекотливые моменты придают новой книге автора неповторимое звучание.


Почему мы не умеем любить?

Большинство из нас рано или поздно задает себе вопрос: «Как научиться понимать себя, свои чувства, свои истинные желания, чувства своего спутника?» Бывает, живешь с человеком, как с глухой стеной, а бывает наоборот: тебя прекрасно понимают и слышат, но ты – нет. Бывает, люди находят свою любовь, а бывает, по самым разным причинам отягощают друг другу путь. Бывает, не могут уйти от нелюбимых из-за низкой самооценки, из-за нереализованности, из-за отсутствия крыши над головой, денег и веры в себя. Эта книга о том, почему важно в первую очередь пробудить любовь к себе, познать и услышать себя и лишь после этого пробуждать в своей душе любовь к другому.